Следовательно, мать Ярополка, будучи христианкой, выступала союзницей Ольги. Неудивительно, что мальчик воспитывался в христианской вере. Его христианские симпатии засвидетельствованы В. Н. Татищевым: он подчеркивает "кротость, благонравие и любовь к христианам" [654, с. 225] и "склонность к христианству" [653, с. 118].
Женой старшего Святославича была гречанка, то есть византийская (по другим сведениям - болгарская) принцесса. Ее принадлежность к христианству засвидетельствована источниками, называющими ее "расстриженной монахиней" [250, с. 63, 66; 707, с. 43]. Наиболее правдоподобно, что невест для Святослава и его законных сыновей выбирала сама Ольга. Выбор ее определялся как политико-династическими, так и религиозными соображениями.
Ярополк, по всем данным, был среди древнерусских князей человеком новой генерации. Позднее появляется плеяда правителей с повышенным интересом к умственной деятельности, просветитель в широком понимании этого слова Ярослав Мудрый, полиглот Всеволод Ярославич, философ и публицист Владимир Мономах, его сын Мстислав, принимавший участие в составлении летописей, библиофил и основатель школ Роман Ростиславич, любитель архитектуры Рюрик Ростиславич и т. д.
Ярополк отличался от своих предшественников именно вниманием к духовной жизни, его "любовь к христианам" подчеркнута не случайно. При Ярополке на Руси восстановлено летописание, исчезнувшее после переворота 882 г. [532, с. 173-187]. {122} Отсюда же его тяга к культурным странам Византии, Болгарии и западным ("католическим") государствам. Все это в глазах деятелей того времени типа Свинельда, Добрыни, Блуда и подобных им аматоров рыцарского оружия выглядело опасным чудачеством.
В литературе живо обсуждался вопрос, был Ярополк христианином или же ограничивался только симпатией к новой вере. Часть исследователей склонялась к первому варианту. Серьезным подтверждением в пользу этой мысли является точная дата смерти Ярополка (11 июня), названная Иаковом Мнихом [180, с. 245]. Она могла быть позаимствована только из церковных документов (синодика или помянника); отсюда автоматически вытекает принадлежность Ярополка к христианской церкви [464].
Большинство исследователей, однако, отрицают это, ссылаясь на молчание источников. Интересно, что В. Н. Татищев тоже не нашел каких-либо данных относительно крещения молодого князя.
Главной ошибкой исследователей прошлого является их убежденность в том, что все древнерусские правители довладимировых времен могли стать христианами только достигнув совершеннолетия, в результате сознательно принятого решения. Эта предпосылка совершенно неверна. Ярополка она во всяком случае не касается. В источниках действительно отсутствуют сведения относительно обращения Святославичей в зрелом возрасте. Но если они были крещены еще в колыбели, то в повторном акте не было необходимости. Следовательно, язычниками оба княжича не были никогда, и упоминать специально об обряде крещения также не имело никакого смысла.
Трудно представить, что Ольга, очень любившая Святослава [250, с. 52] и, вероятно, как всякая женщина, еще более любившая внуков, могла обречь их бессмертную душу на вечный огонь, уготованный некрещеным на том свете (а они могли не дожить до сознательного обращения!). Если она оказалась бессильной спасти сына, упорствовавшего в своем язычестве, и утешалась только надеждой: "Аще Богъ въсхощеть помиловати роду моего и земли Русьськые, да възложит имь на серце, обратитися къ Богу, яко же и мнh Богь дарова" [250, с. 52], то с младенцем, оставленным на ее попечение, она могла действовать решительнее. Да и акт крещения маленького Ярополка мог состояться тайно от отца и его окружения, но в этом не было необходимости. "Аще кто хотяше креститися, не браняху...", - эти летописные слова, отнесенные к малолетним Святославичам, могут объяснить странную грамматическую структуру предложения. Объектом, очевидно, является сам Святослав и его дружина, противопоставленные Ольге, Ярополку и Олегу. Возможно, в изложении, дошедшем до нас, сделана купюра текста, посвященного Святославовым потомкам. {123}
Может возникнуть вопрос, почему Святослав, настроенный враждебно относительно христиан, оставил престол сыну-христианину. Во-первых, у него не было другого выбора, поскольку Олег также был христианином, а маленький Владимир не считался законным наследником. Во-вторых, воинственный князь привык оставлять Киев на христианку-Ольгу. В-третьих, Ярополк был посажен на киевский стол только на время военного похода еще при жизни Ольги. Поворот в действиях Святослава и начало второго антихристианского террора произошли позднее, во время пребывания великого князя в Болгарии, когда его сын-христианин уже выполнял функции киевского князя.
Статья 1044 г. Под 1044 г. в "Повести временных лет" читаем очень интересное, беспрецедентное в христианских хрониках сообщение: "Выгребена быста два князя Ярополкъ и Олегъ, сына Святославля, и крестиша кости ею, и положи я въ церкви святыя Богородица" [250, с. 143].
Исследователи давно удивляются этой странной акции: христианская практика не знает обряда крещения усопших. Такой акт решительно противоречит, в частности, концепции, изложенной Иларионом в "Слове о законе и благодати" - трактате, написанном между 1037 и 1051 гг. [284, с. 649], то есть именно тогда, когда происходило мнимое крещение костей. В этом произведении благодать (познание Христа) трактуется как свобода; приобщение к ней может осуществляться только при условии сознательного волеизъявления. Иларион, занимая видное место в церковной иерархии времен Ярослава, вряд ли мог допустить подобное действие. Да и сам великий князь, вероятно, не решился бы на такое кощунство.
Вызывает сомнение и выбор креатур. Почему объектом обряда оказались Ярополк и Олег, представители побочных линий княжеского рода? Первый из них к тому же являлся противником Владимира Святого, официально признанного просветителем Руси. Скорее предметом потусторонних забот должны были бы стать предки Ярослава по прямой линии - Святослав, Игорь, Рюрик.
Таким образом, мы имеем дело с безусловно испорченным, переосмысленным текстом, начальное содержание которого было совсем иным. В этом видим определенные признаки позднего редактирования и связанной с ним деформации начального текста. В некоторых летописных кодексах утверждается, что окрещенный прах Ярополка и Олега похоронен в церкви св. Богородицы во Владимире, "юже бh самъ создал благовhрный князь Владимер, крестивый всю землю Русскую" [440, с. 83]. Однако уточнение представляется недостоверным. Не было никакого смысла переносить прах убитых князей из Овруча и Родни в далекий волынский центр. Исследователи справедливо считают слова {124} "во Владимире" и т. д. более поздней вставкой, приводя для ее объяснения вполне убедительную причину. Без этих слов предложение приобретает совершенно понятное содержание: Ярополка и Олега похоронили в Киеве в Десятинной церкви.