– Разумеется, Ааз, – пробурчал я. – За исключением одной маленькой детали.
– Какой такой детали?
– Мы не можем похитить Танду у Квингли, так как он из-за этого потеряет работу, а мы обещали не подвергать опасности его положение. Помнишь?
– Ах, Скив, Скив, – покачал головой мой наставник. – Это не я проглядел, это ты не обдумал все как следует.
– Ладно, – резко сказал я. – Допустим, я тугодум. Так объясни мне все более доступно.
– Ну, во-первых, как я только что упомянул, нам какое-то время придется заботиться о Маше.
– Но… – начал было я, но он перебил меня.
– Во-вторых, я сказал: "Освободим или нейтрализуем". Так вот мы уже знаем, что Квингли не собирается использовать Танду в войне. Маша должна будет оказать нам услугу, сделаем мы что-нибудь или нет.
– Но мы прежде всего должны выручить Танду, – возразил я. – А для этого нам необходимо похитить Приз.
– Правильно. – Ааз погладил меня по голове. – Рад, что наконец-то ты все уловил.
– Что? – умно отозвался я.
– Ты все же не уловил, – вздохнул мой наставник. – Слушай, малыш, наша миссия по-прежнему остается в силе. Мы должны похитить Приз еще до начала военных действий.
– Но я не могу обойти Машины капканы.
– Конечно, не можешь, – согласился Ааз. – Вот потому-то нам и предстоит украсть его на параде.
– На параде? – удивился я. – Средь бела дня, на глазах всего города и половины армии?!
– Разумеется, – пожал плечами Ааз. – Это идеальная ситуация.
Мне пришло в голову, что либо мое представление об идеальной ситуации в корне неверно, либо мой наставник сошел с ума.
ГЛАВА 14
"Любой маг вам скажет, что утверждение мифа и есть секрет успешной кражи."
– Разве ты не помнишь, малыш? Эта ситуация идеальная, потому что все уверены, будто Приз украсть нельзя.
Точно такой же ответ давал мне Ааз всякий раз, когда я его спрашивал о том, что он подразумевает под "идеальной ситуацией". И поэтому я привел свои обычные в таких ситуациях возражения:
– Правильно, потому что его невозможно украсть. На этот самый Приз, который мы намерены похитить, будет глазеть половина населения Вейгаса. Кто-нибудь да обязательно заметит.
– Если ты четко выполнишь все мои инструкции, то они ничего не заметят, – парировал мой наставник. – положись на меня.
Я не мог успокоиться. Дело, прошу заметить, не в том, что я не полагался на Ааза. Его способность втравливать меня в неприятности превосходит только умение вытаскивать меня из них. Просто у меня возникло предчувствие, что на этот раз его способности подвергнутся серьезному испытанию. Я собирался высказать свои сомнения Аазу, когда окружавшая нас толпа подняла рев, положив конец нашим пререканиям. В поле зрения появился Приз.
Свой наблюдательный пункт мы выбирали очень тщательно. Здесь процессия ближе всего подходила к северной стороне Вейгаса, и, следовательно, здесь Приз оказывался ближе всего к воротам, выходившим на дорогу к Та-Хо.
В соответствии с планом Ааза мы потрясали кулаками и подпрыгивали на месте, когда мимо нас в сопровождении военного эскорта проносили Приз. Кричать, однако, не имело смысла: толпа ревела так громко, что два голоса звучали совершенно незаметно, а нам следовало беречь силы для непосредственно кражи.
Протолкаться в задние ряды толпы не составило большого труда. Простое прекращение борьбы, когда все прочие, отпихивая друг друга локтями, рвались вперед, вскоре переместило нас на намеченную позицию.
– Пока все идет отлично, – пробормотал Ааз, рассматривая затылки и удостоверяясь, что за нами никто не наблюдает.
– Может, нам следует завязать, пока мы еще не ввязались? – с надеждой предложил я.
– Заткнись и принимайся за дело. – Тон Ааза не оставлял места для возражений.
Вздохнув, я закрыл глаза и принялся вносить изменения в наши личины.
Когда я только начинал учиться заклинанию личин, оно касалось лишь изменения черт лица и конфигурации тела, придававших им сходство с другим субъектом. После упорных занятий я научился менять и внешний вид предметов, а конкретнее – нашей одежды.
На сей раз, когда я закончил свои манипуляции, мы не только выглядели как валлеты, но и носили мундиры вейгасских солдат.
– Неплохо, малыш, – одобрил Ааз, похлопав меня по плечу. – Пошли.
И с этими словами он сломя голову ринулся в толпу, расчищая мне дорогу и пробираясь на улицу позади процессии. Пробивать путь в гуще народных масс – одно из тех дел, которые у Ааза получаются лучше всего.
– Дорогу! – орал он. – Посторонись! Дорогу!
Следуя за ним впритык, я добавлял к всеобщему гаму свой рев.
– Тахойцы! – вопил я. – У южной стены тахойцы!
Это одно из тех дел, которые лучше всего получаются у меня, – панические вопли.
Сначала нам показалось, что нас никто не расслышал. Затем несколько голов повернулись в нашу сторону. Кое-кто подхватил мой вопль.
Слова пронеслись по толпе вперед, словно лесной пожар, да такой, что, когда мы добрались до арьергарда процессии, та остановилась.