— Где твой брат? — Спросила она, в шоке от скрипучего звука собственного голоса.
— Я уверен, он делает что-то по дому. Мы делаем много вещей, чтобы держать себя занятыми. — Он пересел на кровать рядом с ней.
Должна ли она протестовать?
— Ты собираешься причинить мне боль? — Она посмотрела на него, нахмурившись.
— Нет, мы бы никогда не сделали тебе больно, Китти. Ты в безопасности с нами, я обещаю.
Кивнув, Китти оценила комнату. Без остальных мужчин свободнее дышалось.
— Спасибо. За то, что не причиняешь мне боль.
Он потянулся, поглаживая ее по щеке.
— Я бы никогда не причинил тебе боль.
Она верила его словам, даже несмотря на то, что он похитил ее. Был ли это своего рода стокгольмский синдром?
Тряхнув головой, она посмотрела на Тома.
— Почему? Мы едва знакомы друг с другом, и по моему опыту, люди всегда делают друг другу больно.
— Я не большинство людей, детка. Я частично волк.
Что же ей сказать после такого?
Китти не могла отрицать этот факт. Она жила среди волков.
— Это должно быть приятно, меняться и давать себе волю, — сказала она, потирая руки в попытке согреться.
— У тебя будут проблемы? — спросил он — Люди ждут твоего возвращения домой?
— Нет никого, кто беспокоится обо мне, — Китти прикусила губу. Она только что призналась своему похитителю, что никто не ищет ее.
Ты проверила его прежде, чем он подошел.
Она не могла отрицать чувства, возникающие, когда была рядом с ним. Он претендует на каждую часть ее чувств, даже не пытаясь. Облизывая губы, она поняла, как пересохло горло.
Через несколько секунд Том держал стакан в руке и предлагал ей.
— У тебя также хорошие рефлексы, — сказала она, взяв напиток и отпивая через соломинку.
— Слушай, это может быть слишком для тебя, и если не хочешь принимать никакого участия, я пойму, — сказал он.
Удерживая свою руку поверх его, чтоб удержать стакан, Китти сделала глоток. Когда она закончила, протянула стакан обратно и уставилась на него.
— Для начала, почему я здесь? — спросила она. На протяжении большей части своей жизни она была способна обрабатывать мысли и эмоции намного быстрее, чем другие люди. У нее никогда не было времени, чтобы жить, и вместо того, чтобы оставаться внизу, она поднялась выше всей борьбы, с которыми она и ее мама столкнулись.
— Ты хочешь правду или чтоб я приукрасил причину, почему ты здесь? — Спросил он.
— Мне нужна правда.
— Хорошо, мой волк признает твой запах, как запах моей пары. Мы стая братьев и нам суждено разделить пару. Ты эта женщина.
— Подожди, задержись, я должна быть парой шестерых мужчин? — спросила она. Идея не отталкивала ее.
— Это звучит, как много. — Сказал он.
— Это и есть много. — Она провела рукой по лицу, пытаясь осмыслить все.
— Ты будешь единственной женщиной, — сказал Том. — Ты не должна делить нас с кем-то еще. Мы были бы посвящены только тебе, твоему счастью и удовольствию.
Его слова не должны звучать так заманчиво.
— Что должно произойти? — Спросила она.
Она задумывается об этом? Нет, она не должна думать о том, чтобы остаться.
Бросив еще один быстрый взгляд на просторную комнату, Китти вздохнула. Если судить по этой комнате, остальная часть дома была бы мечтой.
— Это все было бы твоим. — Сказал он.
Она взглянула на него, увидев пробудившуюся надежду. Когда она стала читать его эмоции так ясно?
— Что должно произойти? — Она повторила вопрос, пытаясь разобраться в этом мире.
— Я бы начал утверждающую церемонию на полную луну, делая тебя нашей женщиной. После полнолуния тебе нужно будет провести один лунный месяц с каждым из моих братьев, пока, в конце концов, ты не будешь со мной. В течение этого времени ты будешь связываться с каждым из моих братьев, а затем, наконец, со мной. Когда ты и я спаримся, мы должны будем провести еще одно спаривание, чтобы закрепить вместе нашу связь и стаи.
Она сделала глубокий вдох, пытаясь представить то, что он говорил.
— Ты заставляешь это звучать так просто, — сказала она. — Это займет много времени.
— Да, спаривание друг с другом, и со стаей должно быть длинным, чтобы все ощутили, что формируется правильная связь.
Китти кивнула, понимая.
— У вас все в порядке с обменом одной и той же женщиной?
— Это то, чего мы ждали.
— Ждали, серьезно, ты думаешь, что это романтично?
Он улыбнулся, а затем стал полностью серьезным.
— Я могу пообещать тебе, Китти, мы будем лелеять каждую частичку тебя. С тобой будут обращаться, как с королевой.