На плач ребенка пришла Лидочка. Грета увидела ее впервые, не считая первой встречи, происходившей в темноте. И была потрясена ее внешностью. Не то, что Лида была писаной красавицей, но очень привлекательна. Взяв на руки потянувшуюся к ней дочурку, она показалась Грете воплощением женственности и материнства. Взглянув на своих спутников, она поняла, что на них Лида произвела еще большее впечатление. Парни буквально охотничью стойку сделали. Грета перевела взгляд на Прасковью Петровну. Бабуля расцвела от такого явного мужского внимания к правнучке. Но, опомнившись, виновато покосилась на гостью. Грета лукаво ей подмигнула.
Лидочка присела за общий стол и стала кормить Таню кашей. Грета спросила ее:
– Лида, вы были знакомы с Катей, хозяйкой дома, который мы снимаем?
– Конечно. У нас же на рынке торговые места рядом.
– Понимаете, по жилищу человека видно, счастливо он живет или нет. Я хозяев дома не видела, но в нем жили счастливые любящие люди.
– Ой, как вы правильно сказали! Я им немного завидовала. Как они любили друг друга… любят. Жива Катя! Может, память потеряла. Может, вызвал ее кто-нибудь…
– Меня очень заинтересовала эта Катя. Про нее никто плохого слова не сказал. Как вы думаете, кто мог желать ей зла?
– Да никто! Она веселая, добрая. Насмешничать любила. Мог кто-нибудь обидеться… но не до смерти же!
– Как говорят классики, в основе всех преступлений – любовь или деньги. Может, кто-то хотел их разлучить?
– Ну, в Катю никто, кажется… Кроме Володи.
– Что за Володя?
– Это слепой гитарист у нас на рынке. Вы не подумайте, ничего такого. Просто он улыбался, когда ее слышал. А сейчас не улыбается.
– А Гена?
– Ну, Гена, говорят, ходок был. Но я его только женатым знала. И муж он был хороший. А что дрались они – это не всерьез. Только один раз он в нее случайно чашкой попал, а она ему физиономию расцарапала. А так они только театр изображают. У них и посуда самая дешевая, чтобы бить не жалко было. Насчет женщин… Не знаю, может, кто-то и имел на него виды. Но не замуж же! Он из многодетной семьи, у него и жилья своего нет. В родительском доме две замужние сестры, брат неженатый, еще один братишка в армии. Табор, а не дом.
– Значит, денежного интереса к ним тоже быть не может?
– Да бедны они как птички небесные.
– А участок?
– Нас тут на Чирка вон сколько живет! Всех не перебьешь!
– А вообще, кто-нибудь в последнее время по домам не ходил, не предлагал участок купить?
– Нет, вроде…
– Как же, а Пашка-змей? – вмешалась Прасковья Петровна.
– Да, правда. Прошел по нашей стороне неделю-две назад. Но никто не согласился. Он и отстал.
Прощаясь, бабуля притянула Грету к себе и шепотом спросила: «Какой твой, не поняла?» И получила ответ, тоже шепотом: «Скоро будет никакой».
Два дня ничего не происходило. Валялись на пляже, играли в волейбол. Грета сходила в гости к Ире Наппельбаум, но визит не задался. Хозяйка встретила ее приветливо, но как-то немного напряженно. Почувствовав это, Грета быстренько откланялась.
На третий день события последовали одно за другим. Сначала по пляжу прокатился слух, что в сторону богадельни проехало несколько полицейских машин, что арестовали охранников, и якобы даже была стрельба. Слухи о стрельбе не подтвердились, но остальное было правдой. Аборигены поспешили к телевизорам: в областной новостной программе они надеялись увидеть репортаж с места событий. Руслан скомандовал: «По коням!», возражать никто не стал. Дома Грета загремела кастрюлями, а парни устроились у телевизора. Сюжет был показан короткий: ворота, лежащие с заломленными руками охранники, какие-то не то склады, не то цеха и закадровый текст о незаконном химическом производстве.
– Ни фига себе отдохнули, – от дверей сказала Грета, одним глазом косясь в кухню, где на плите стояло молоко. – Какую отраву они в озеро спускали? Я уже чешусь.
– Да ладно, не включай воображение, – ответил Кирилл.
Под окном заурчал мотор. Грета выключила газ и вышла на террасу. У ворот остановилась «Газель», из которой выбрался Гена. На нем была та самая прошлогодняя бейсболка, в которую осенью собирала деньги за свое интерактивное пение Катя. Открылась передняя дверца, и на тротуар спрыгнула Ира Наппельбаум. Она что-то говорила Гене, придерживая его за руку. Грета открыла входную дверь и сказала:
– Здравствуйте. Вот и хозяин вернулся. Проходите в дом. Бойлер согрет, обед будет минут через двадцать.
– Я в душ.
– Увы, парни только что всю воду использовали, а новая еще не согрелась.
Гена проскользнул в дом и хлопнул дверью ванной. Грета обратилась к Ире: