– Не по-людски как-то.
– Так ведь и родственницу уважаемого человека похищать тоже как-то не по-людски.
– Так что этот уважаемый человек серьезный бизнес мне рушит?!
– То есть все началось из-за ваших с ним терок по бизнесу?
– Конечно.
– Уважаемый человек утверждает, что все началось с похищения его родственницы.
– А карточные долги отдавать не надо?
– То дело святое. Только, помнится, мой … доверитель, скажем так, в карты не играет. И родственница его тоже.
– Ее родственник мне большую сумму должен.
– То есть мой доверитель?
– Другой родственник.
– Видите ли, Эдуард Андреевич, я был вынужден познакомиться с родословной похищенной молодой женщины. Она кроме мужа больше родни не имеет. Не считая, разумеется, моего доверителя, который ей двоюродный дядя. Не ошиблись ли вы случаем?
– У них с родственником земельные споры.
– Это каким же боком?
– Земельный участок, который ей принадлежит, по наследству должен был делиться на них двоих.
– Ах, он, плутишка! Такого почтенного человека вокруг пальца обвел! Дело в том, что бедная девочка в раннем детстве потеряла обоих родителей. И мать вашего … партнера, которая, действительно, была двоюродной сестрой ее матери, заявила, что ей дальняя родня не нужна. Девочка выросла у бабушки со стороны отца, от нее и получила наследство. Ваш приятель этой бабке не родня. И странно мне, что домик, построенный сто лет назад на 25 сотках в глухой провинции, может вызвать интерес у таких небедных людей. Но если вы настаиваете на этом, мой доверитель уполномочил меня подписать для вас любые обязательства, гарантирующие передачу земельного участка в вашу собственность после освобождения женщины.
– Дело не только в этой собственности.
– А больше за ней никакой не числится. Как в сказке: отдай то, чего в доме не знаешь… Может, вы на ее ребенка во чреве претендуете?
– Не говорите ерунды. Возможно получение наследства.
– А тут я не в курсе. Поговорю с доверителем – перезвоню.
13.15. «Сема, он открытым текстом признался в похищении человека. Казиев-младший у америкосов. Надо дать отмашку в Уремовск, а то перепрячут девчонку – хрен найдешь». – «Может, подождать?» – «Я бы и подождал. Но тот подпол, который вышел на нашего майора – без пяти минут отставник. Он бы уже рыбку ловил на пенсии, да у них там громкая история с подпольным химкомбинатом. Начальника сняли, а этот поневоле лямку тянет, пока нового назначат. Говорит, славы ему не надо, только девочку спасите. Случись что – кипеж поднимет».
Через одиннадцать часов раздался звонок на телефоне, который никому прослушивать не требуется.
– Маргарита, добрый вечер. Ничего, что я так поздно? А я с радостной вестью. – Грета ахнула: «Нашлась!» – Да, освободили. Жива. Побита, но ничего жизненно важного не задето. Она в областной больнице. Приезжайте с утра. Тут один товарищ из другого ведомства хочет узнать кое-что о Когте. – Она ответила, что рассказала ему все, что знает. – А ты у заказчика спроси. Может, он чем-нибудь поделится? Все-таки он нам кое-чем обязан. Ага, до завтра!
Первой мыслью было устроить всеобщую побудку. Но взглянула на часы и устыдилась: первый час. Радость, конечно, но раньше утра они в Уремовск не поедут. Всей компанией будут бессонницей мучиться? Нет уж, пусть сейчас спят, а порадуются утром, на пути в больницу. А вот заказчику, пожалуй, надо позвонить. Вернее, его прислужнику. А уж звать ли хозяина, пусть решает он.
– Добрый вечер. Извините, что я так поздно, но у меня срочное сообщение. Передайте Борису Аркадьевичу, что Катю освободили. Скажите, что она жива и физически не слишком пострадала.
Собеседник угукнул, послышался шум и отдаленный говор. Снова шум, потом его голос: «Я перезвоню».
Положив перед собой телефон, Грета тихо спросила у себя самой: «И что бы это значило?» И с удивлением поняла, что волнуется за состояние старика, и, пожалуй, шум этот означает, что ему стало плохо.
Посидев немного за столом, поняла: заснуть не сможет. «А пройдусь-ка я да по ночному Утятину». И вышла за ворота, прихватив с кухонного буфета фонарик.
От ворот не задумываясь, повернула налево: не в сторону же кладбища идти. Не заметила, как добрела до моста. Перейдя через мост, снова повернула налево: давно собиралась посмотреть новую набережную, которую построил в этом году «Русский батат». Действительно, вдоль берега тянулся выложенный фигурной плиткой тротуар, огороженный со стороны реки решеткой. На смотровых площадках были установлены скамейки. Цивилизация! Сквозь кусты на реке блеснул яркий свет. «Раков ловят, наверное», – подумала Грета, вспомнив, как в детстве однажды заночевала у Галки Кононовой, и им разрешили с берега смотреть, как Галин отец с братом ловили раков. Тогда на носу лодки горел очень яркий фонарь. Она залезла на ограждение, чтобы разглядеть рыбаков и засмеялась: огонь оказался просто отражением луны в воде.