– Что вы там смешное увидели? – раздался за спиной мужской голос.
Грета качнувшись на решетке, повернулась. Рядом с ней стоял высокий сутулый человек.
– Извините, я вас напугал, – продолжал он.
– Ничего-ничего, – спрыгнув с ограды, сказала она. – А засмеялась я потому, что увидела свет и подумала, что там раков ловят. А это отражение луны. Какие раки при нынешней экологии!
– Ну почему, раки есть и в Чирке, и в озерах.
– Да бросьте, и вода здесь грязная, да еще какое-то химическое производство левое.
– Совершенно безопасное производство, – возразил незнакомец. – Безотходное. А просроченное сырье вывозили на утилизацию в соседнюю область.
– Уж не технологом ли вы там работали? – наобум брякнула Грета и, кажется, угадала.
– Хорошо за экологию бороться, когда сыт. А когда большинство специалистов на «картошке» сократили, мы были готовы и на большую дорогу выйти, лишь бы семью накормить.
– Одна моя знакомая, Татьяна Кожевникова, тоже технологом на «картошке» работала. Так они с мужем пошли по домам ремонт делать. Не престижно, но честно. Диплом ее чуть ли не 20 лет на полке лежит. Ничего, поднялась.
– А вот я руками работать не умею. Зато головой могу.
– Надо думать, и Таня не из самых тупых. Но, чтобы сына поднимать, наплевала она на все. И не стыдилась своего труда. Недаром сын вместе с родителями работает. А ваш сын с вами работал вместе?
– Так… дошел разговор и до сына. Не был мой сын с семеновскими, когда они девчонку убили!
– Вот оно что… Был среди этих, как говорите, «семеновских», один по имени Вовка, который сокрушался, что на эту, как он выразился, «веселуху» не попал. Ваш сынок?
– Но ведь не убивал! А его задержали вместе с остальными и не отпускают!
– Значит, было еще что-то. Чтобы упасть, надо сначала подойти к краю.
Собеседник выдохнул, развернулся и, не попрощавшись, побрел к домам. А Грета пошла к мосту.
После ночной прогулки, поняв, что старик уже не позвонит, Грета все-таки заснула.
Проспала она не больше четырех часов. Проснулась от пения птиц под окном. Жмурилась на солнечные зайчики на стене и чувствовала себя как в далеком детстве, когда все хорошо, а впереди тебя ждет еще что-то очень хорошее. «Господи, Катя нашлась!» – вспомнила вдруг и резво вскочила с постели. Накинув халатик, вышла в кухню и, включив чайник, вышла во двор.
«По-о-дъем!» – завопила она. В беседке зашевелились. Из-за забора выглянула Елена Карловна:
– Доброе утро! Что это ты раннюю побудку устроила?
– Елена Карловна, Катю освободили!
– Господи! – охнула старуха. – Неужели, правда? Где она?
– В больнице, в Уремовске. Говорят, ничего жизненно важного не повреждено.
– Вы ведь к ней поедете? У вас машина большая, возьмите меня!
– Маргарита, это правда? – на крыльце стоял бледный Гена.
– Правда-правда. Я уже столько раз ошибалась, что сама себе не верю. Но на этот раз сведения верные: Шеметов звонил. Давайте, парни, завтракайте и выводите машину. Гена, я понимаю, что тебе кусок в горло не лезет, но хоть чайку выпей. А то в дороге затошнит, а при Кате в животе заурчит. И шмотки для нее собери: халат там, тапочки, предметы личной гигиены…
– Косметику не забудь, – добавила Елена Карловна. – Для молодой женщины это первое дело для поднятия тонуса. Так берете меня? Я как знала, с вечера пирогов напекла.
– Конечно, Елена Карловна, – сказал Руслан. – Места всем хватит. И пирогам вашим тоже.
Ничего еще не закончилось
В больнице их встретил карантин.
– Какой карантин летом? – возмущался Руслан. – Звони Шеметову, что за лажа?
– Нет, мы пойдем другим путем, – провозгласила Грета. – Елена Карловна, давайте халаты. Сколько их у вас? – Белых халатов, предусмотрительно прихваченных старухой, хватило на троих. – Мальчики, караулите машину. Елена Карловна, мы здесь впервые. А вы тут наверняка бывали. Планировка здесь стандартная. Вон тот надземный переход, сдается мне, из поликлиники в стационар ведет.
– Точно, со второго этажа.
Они беспрепятственно прошли в отделение.
– А как же карантин? – спросил Гена. – Откуда у нас могут быть халаты?
– Есть посетители экстренные, есть блатные. Могли бы и мы пропуск получить. Но Иван Иванович с утра недоступен.
Катя не плакала. Она, увидев Гену, просто вцепилась в него, уткнулась ему в грудь и молчала. Гена глядел на женщин испуганными глазами. Да, тут все не так просто. Нет повреждений физических, но психику ей явно повредили.