А на кладбище всё спокойненько…
– Грета, мы приехали.
Грета открыла глаза. Над ней наклонился Кирилл. Она поглядела в окно и увидела кладбищенские ворота.
– О, господи! Мы же проехали!
– Как же проехали, – послышался снаружи голос Руслана. – Вот оно, кладбище.
– Машины ездят через новое кладбище. Ну ладно, раз приехали, давайте, открывайте ворота.
Парни раздвинули створки ворот, и Кирилл аккуратно провел машину между торговками с цветами. Тут же на них налетел какой-то мужичок, видно, из кладбищенской обслуги, и начал визгливо требовать, чтобы они вернулись и объехали через новое кладбище. Грета вопросительно взглянула на Кирилла. «Бензина мало» – сказал он. «Ладно», – кивнула она и крикнула в толпу только сошедших с Васильевского автобуса женщин:
– Кто на новое, садитесь, до развилки довезем!
Толпа смахнула мужичонку в сторону и моментально заполнила машину. Садились друг к другу на колени, на пол, кто-то из молодых сел даже на памятник, но ее сдернули соседи. Влезло человек пять. «Вверх по серпантину до развилки, там на левой дорожке остановишься», – это Кириллу.
– Ой, Таня померла! – вскрикнула одна из пассажирок, поглядев на памятник. Грета взглянула на нее. Лицо абсолютно незнакомое. – Какой портрет удачный! Именно такой я ее помню.
– Вы знали мою тетю?
– Ты ее племянница? Очень похожа! Не братца ее дочка?
– Да.
– Кто такие, не знаю, – сказала ее соседка.
– Как же, в нерусском доме жили. Тетя Милочка в Васильевке на почте работала, а потом на центральной.
– Тетя Милочка? Такая беленькая, ямочки на щеках? Ой, и правда, как я ее не узнала! А Таня кто такая?
– Дочка тети Милочки. У нас пионервожатой была. Как мы ее любили! Всё нам рассказывала, всё с нами возилась. А когда Валерка-лётчик ногу сломал, она его на закорках тащила до больницы. В Москве она потом жила.
Машина остановилась. Женщины высыпали на дорожку.
Грета немного пришла в себя. Вообще поначалу все складывалось неудачно. Этот джип, который поздно было менять на какой-нибудь неброский микроавтобус. «Уважать будет деревня», – заявил Руслан. «Нам не уважение нужно, а контакт. В провинции на джипах ездят бандюганы и нувориши. С такими никто разговаривать не будет». Потом спор, когда выезжать. Выехали все-таки на рассвете. Потом спорили, где позавтракать. Руслан рвался в кафе на заправке, а Грета брезговала и предлагала перекусить на природе. Тут ее сторону взял Кирилл. Поев, Руслан перестал дуться, и заявил, что все-таки женится на Грете, хозяйка она отменная. Грета предложила ему разбогатеть и нанять ее кухаркой. Он опять полез со своими двусмысленными шуточками. Тогда она сказала: «Мальчики, вы не забыли, что я буду представлять Кирилла своим парнем? И тогда, глядя на твое, Руслан, поведение, он либо должен будет дать тебе по морде, либо люди подумают, что он слизняк». Руслан открыл рот. Кирилл сказал: «Девушка дело говорит, а ты не догоняешь». Грета собрала мусор в пакет и протянула его Руслану: «Выкинем в контейнер на ближайшей заправке». Он понес его в машину, а она сказала Кириллу: «Можешь звать меня Гретой. Так звали меня родные. Это будет знак интимной близости для окружающих». Кирилл кивнул. В это время из машины вылез Руслан и заорал: «Кухарка, одно блюдо зажала! Мясо в горшочках!» В руках он держал урну. «Поставь, идиот!» – завопила Грета. Но он уже крутанул крышку. Из нее посыпался какие-то комочки. Грета выхватила у него из рук урну, присела на корточки и принялась руками собирать рассыпанный прах. Кирилл присел рядом и стал помогать. Потом принес воду в бутылке, и они стали мыть руки. Руслан стоял в недоумении. Выждав, когда сердце перестанет яростно колотиться, Грета сказала: «Как ты, надеюсь, понял, это был прах моей тети из крематория. Это настоящая урна и настоящий памятник. Я еду похоронить свою тетю и установить памятник. Попутно я выполняю просьбу Бориса Аркадьевича. Ты нанят им же для выполнения определенной работы. Если ты собираешься мне мешать, нам лучше расстаться сразу». После этого Руслан молчал полчаса, что для него было достижением. А когда снова начал трепаться, Грета закрыла глаза, чтобы не отвечать, и вот уснула. И они проехали сворот на новое кладбище.
На старый памятник была привинчена еще одна фотография – ее. Где только Таня такую нашла? Лет десять назад снята. Задумчиво улыбается на фоне листвы. Наверное, у Кожевниковых во дворе.
Работали парни на удивление ловко. Не трогая ограды, сняли старый памятник и потащили к контейнерной площадке. Она их вернула: