– Ну, и встала на ноги-то?
– Я работала сиделкой в семье предпринимателей. Потом заболела и попала в больницу.
– Чем заболела-то?
– Не знаю. Поднялась температура, болело все тело. Кожа воспалилась. И меня положили… в инфекцию. А полиса медицинского у меня не было.
– У Татьяны Ивановны полис твой был. Здесь, в больнице. Передали сюда уже.
– Да? – Татьяна Ивановна лихорадочно вспоминала. Действительно, несколько лет назад в регистратуре они решили поделить одну ставку между собой. И Татьяна Ивановна принесла Маргаритину трудовую книжку. Так что числилась она регистратором в поликлинике. – Ну да, я же частным образом работала в семье, без оформления документов. Поэтому все документы хранились у тети Тани. Я просто забыла. Я звонила ей месяц назад.
– Да она уже месяц как пропала.
– Ничего не пропала. Сначала она уехала в Утятин. Потом вернулась в Москву и заболела. Вернее, не заболела, а попала в аварию…
– Какую аварию? Да что из тебя все клещами надо тянуть!
– Она попала под машину.
– Господи!
– Да там ничего страшного. Небольшое сотрясение и ушибы. Она немного полежала в травматологии, потом ее перевели в онкологию.
– Это еще зачем?
– А вы что, не знаете? У нее же рак!
– Сама ты…
Тут вмешался врач.
– Она у нас на учете по онкологии.
– Я не знала… Вот скрытная какая! Что же она так…
– Тетя Таня не любила сочувствия.
– Да что же ты о ней в прошедшем времени? Жива она?
– Жива… была. Я у нее была… А какое сегодня число?
– Семнадцатое.
– Господи, – подскочила Татьяна Ивановна. – Это сколько же я провалялась!
– Одиннадцатого числа вас привезли…– выглянул из-за плеча Ирины Михайловны врач.
– Значит, дома я лежала…четыре дня.
– Да, я услышала шум в квартире. Раньше-то у меня ключи были, а перед отъездом Татьяна Ивановна замки сменила. Из-за такой же вертихвостки, как ты. Поди, твоя родня?
– Да, Гайда, кузина.
– Ну вот, я же волновалась. Она сказала, что ненадолго, и пропала. Я через две недели стала ей звонить. Она недоступна. Я по домашнему. Не отвечает. Подошла к двери, позвонила. Тишина. А тут подхожу, а в квартире голоса. Звоню – не подходят. Я испугалась: вдруг грабители? В милицию не стала звонить, они с места не сдвинутся. Скорей к Петру Иванычу, он у нас раньше участковым был. И к Татьяне Ивановне хорошо относился. Он-то не забоялся, начал в дверь ломиться. Тут и ты вывалилась. Мы и не поняли сперва, кто это. Морда красная, трясешься вся. Потом Петр Иваныч сообразил. По виду-то ты, уж прости, чистая наркоша. Кто у нас наркоша-то? Ритка это, не иначе! В сумку твою залезли – вот он, паспорт-то. «Скорую» вызвали, они и брать сначала не хотели. Полиса, грит, нет. Потом объяснили, что ты Татьяны Ивановны племянница. Ну, забрали тебя. А там и полис нашелся.
Татьяна Ивановна мысленно считала. Получалось, что пока она приходила в себя, нищенку Таню уже должны были выгнать из хосписа. «Надеюсь, она подлечилась, отогрелась и отмылась, – подумала она. – Разоблачили ее вряд ли. Никто ко мне особенно не приглядывался. Морда красная, как соседка говорит, и у нее присутствует. Сейчас, наверное, или ушла, или ее в муниципальную больницу отправили, если ей не полегчало. И даже если подмену заметили, с меня взятки гладки. Ищите теперь Татьяну Ивановну! Однако выяснить все это придется».
– Ирина Михайловна, мне же пора за хоспис заплатить! Она денег дала! Где телефон?
– Дома все твои вещички. Я и думаю, что-то много у тебя денег в сумке. А это, стало быть, ее?
– Вы что, думаете, у меня своих нет? Там в конверте – тети Танины, а в кошельке мои. И я могла за нее заплатить, она сама попросила деньги забрать, чтобы на будущее… я же пока без работы. Дайте телефон, надо предупредить, что я заплачу!
– Дома телефон. Бери мой, звони.
– Вы что думаете, я номера все наизусть помню?
– Ладно, дамы, – перебил их разговор врач. – Пообщались, разобрались. Татьяна Ивановна не на улице, в больнице. Прекращаем прения, больной пора отдыхать. До завтра, дорогая Ирина Михайловна.
Все разошлись. Татьяна Ивановна лежала и прислушивалась к своему телу. Это удивительно, но впервые за несколько недель ничего не болело. Не было ощущения ни жара, ни слабости. Через большое окно на нее светило осеннее солнышко, в палате было тепло. Из коридора доносились невнятные голоса. Все койки стояли пустые. Судя по запаху пригоревшей каши, все ушли на обед. Как только всплыла мысль об обеде, возникло чувство голода. «Не пойти ли и мне?» – подумала Татьяна Ивановна, но тут распахнулась дверь и вошла толстая тетка в белом халате, толкая перед собой тележку.
– Ну что вы, я могла бы и сама, – садясь на кровати, сказала Татьяна Ивановна.