К тому моменту, как очередная порция вишневых теток начала потихонечку подтягиваться к автобусной остановке, Любочке удалось привести себя в относительный порядок. Во всяком случае, она не слышала, как одна из теток, покачав головой, громко зашептала своей соседке что-то о современных девицах, окончательно потерявших всякий стыд и даже из приличия не скрывающих следов наканунешних попоек.
«Так вот, значит, каким образом разделывается эта ведьма с журналистами. — Любочку передернуло, и ее соседка поспешно отодвинулась вместе с корзиной, почти вжавшись в борт автобуса, тронувшегося наконец в сторону города. — Кошмар… Даже жаль эту Голубеву, очень жаль… Впрочем, ничуть не жаль, так ей и надо!.. Но… что же это получается? Выходит, вся эта чертовщина и впрямь существует?..»
Любочка беспокойно заерзала на месте, не обращая внимания на образовавшийся вокруг нее простор и даже возможность дышать.
Последняя мысль, совершенно новая для Любочки как сотрудницы «Параллельных миров», придала ее размышлениям иное направление. Ведь если «все это» действительно есть, для того, чтобы счастье и удача в личной жизни наконец повернулись к семье Вышинских лицом, достаточно отыскать хотя бы одну настоящую ведьму и обратиться к ней за настоящим магическим советом! Кандидатура Александрины после ужасного визита в Куницыно Любочкой не принималась в расчет. Все оставшееся на дорогу домой время она лихорадочно перебирала в памяти рекламодателей их газеты: разумеется, не тех, кто со шведским и тайским массажем, а магов и колдуний. «Не может быть, — думала Любочка, — чтобы на всю эту свору Александрина была единственной настоящей ведьмой! Наверняка есть еще кто-нибудь. И я ее непременно отыщу!»
…О своих собственных моральных и физических страданиях я забыла в ту секунду, как из Александрининой калитки вылетела почти невменяемая Танька. По-моему, даже когда мы нашли в ее квартире труп, она выглядела куда лучше! И все-таки мне удалось запихать Таньку за руль и даже вынудить ее завести машину. Много раз проверенный способ подействовал, и спустя десять минут я уже знала самую суть, а еще через полчаса и весьма живописные детали Танькиного визита.
Подойдя к дому, в котором окопалась Александрина, Татьяна окончательно уверилась, что слухи о ее недоступности, которыми я с ней поделилась, сильно преувеличены. Потому что на ее пути не возникло никаких препятствий к проникновению в святая святых (или «темная темных») — например, какой-нибудь детина-охранник. И даже дверь, за которой Танька, как в прошлые годы, ожидала увидеть хорошо знакомые темные сени, оказалась распахнутой.
Танька храбро шагнула за порог.
Знакомых сеней и в помине не было. Вместо этого глазам предстало нечто вроде просторного холла, перегороженного посередине черной в золотых звездах ширмой! Остальную обстановку Танька и разглядеть не успела, поскольку именно в этот момент над ее головой раздался ужасный, «абсолютно нечеловеческий!» голос:
— Стоять на месте!
— Меня чуть кондратий не хватил, — поведала все еще дрожащая Танька. — Я же не сразу поняла, что это динамики… Ну что-то вроде голоса через неисправный микрофон…
А дальше голос, половую принадлежность которого, по Танькиным словам, определить не представлялось возможным, протрещал:
— Ты пришла сюда на поиски человека, которого считаешь мертвым? Он жив, но ты его больше никогда не увидишь!
На этом месте Танькиного повествования мое сердце впервые за эти ужасные часы радостно екнуло. Я мгновенно сообразила, что, если Вилька жив, а Танька его никогда больше не увидит, Мои шансы резко возрастают! Увы… В следующую секунду меня постигло горькое разочарование!
— «А своей коварной папарацци, подославшей тебя сюда, так и передай, что ее планам не суждено сбыться! К вам обеим его отвращение беспредельно… А теперь — вон отсюда!..» — продолжала побледневшая Танька.
— Так прям и сказала «папарацци»?! — не выдержала я. Почему именно этот момент вызвал мои сомнения, не берусь судить. Так же, как и о том, по каким причинам все остальное сомнений не вызывало. Может, это на меня жара так подействовала?
— Скорее, это радио проорало, чем сказало, — уныло кивнула головой Татьяна.
— И ты… не задала ни одного вопроса?! Тогда зачем вообще мы сюда ездили? Господи, да этого и на один абзац мне не хватит, не то что…
— Хорошо тебе рассуждать! — взвизгнула оскорбленная Татьяна. — Посмотрела бы я на тебя! Да я… я… особенно когда это «папарацци» услышала и заодно папашку вспомнила, я вначале думала, что с места не смогу сдвинуться, что она меня тут сейчас какой-нибудь молнией своей поразит или громом… Ты-то хоть исцарапанной задницей да разодранной юбкой отделалась, а я такого страху натерпелась!..