— Чем могу быть полезен?
— Нас хотят убить! — Танька заорала это на весь кабинет, даже не дав мне открыть рот. — Вы нас что, не узнали?! Мы же жены Голубева!..
— Узнал-узнал, — замахал руками капитан, но Танька сочла нужным добавить: «Бывшие!..» — Как, уже обе бывшие? — удивился Широков. — Еще вчера…
— То было вчера, а то — сегодня, — решительно вступила я в разговор, сообразив, что пора вмешиваться, иначе они до сути доберутся разве что к вечеру. — Татьяна говорит правду: нас хотели убить, и только чудом нам удалось ускользнуть от погони киллера… или киллеров!
К моему возмущению, капитан никакой заинтересованности в ответ на столь вопиющее заявление не проявил! Вместо этого, оглядев нас молча с явным злорадством, он ядовито улыбнулся:
— К вашему сведению, уважаемые бывшие жены, я этим делом больше не занимаюсь!
— Как?! — это мы спросили, конечно, хором. То есть дуэтом, к которому лично я уже начала привыкать, словно и не отвыкала никогда в жизни.
— Очень просто! — с удовольствием пояснил Широков. — Дело у нас забрали.
— Прокуратура?! — Танька даже подпрыгнула от возбуждения, очевидно представив, как сама теперь, через своего папашку, будет руководить расследованием.
— Черта с два! — Злорадство белобрысого наконец прорвалось наружу. — Вашей прокуратуре, уважаемые, до тех, кто забрал дело, и близко не доплюнуть…
«Значит, ФСБ», — сообразила я, а Танька с тупым видом открыла рот и уставилась на Широкова так, словно он ей снится.
— Могу ответить тем же, черта с два! — заявила я. — Черта с два вам удастся от нас избавиться… Танька, бери ручку, вон у него на столе две ручки и куча бумаги, и пиши заявление, у тебя почерк лучше! От заявления вы уж точно не отбояритесь!
— Это еще почему?! — завопил белобрысый капитан, на всякий случай пытаясь прикрыть от Таньки стопку бумаги собственным телом.
— Да потому, что, во-первых, нет доказательств, что нас убивали не из-за Вильки, а во-вторых, если не примете заявление от потерпевших, мы на вас пожалуемся все в ту же прокуратуру! И — немедленно!..
Все-таки до чего полезно в наше время читать детективы! Никакого юридического образования не надо, чтобы правильно вести себя с представителями исполнительной власти.
Пока Татьяна с торжествующим видом писала заявление, милиционер Широков с бессильной злобой сверлил меня своими глазами. И примерно на пятой минуте нашел-таки, к чему придраться!
Все это время Варька находилась у меня на руках, в самом миролюбивом, можно сказать, сонном настроении. Тем не менее капитан сообразил, каким образом меня можно ущемить.
— Та-а-ак, — сказал он радостно. — А кто ж это вам позволил войти в помещение отделения милиции с собакой? Немедленно выведите ее вон! А не желаете — будете оштрафованы!
Понимал, гад, что одну Варьку я никуда не отпущу, следовательно, придется и мне вместе с ней покинуть кабинет… Вероятно, мент поганый рассчитывал, что поодиночке с нами будет гораздо легче справиться. И совершенно напрасно! Зная Таньку, я и не сомневалась, что она теперь не только всучит ему заявление, но еще и заставит Широкова выделить сопровождение, а может, и настоящую охрану минимум на сутки, а максимум — пока не наступит хоть какая-то ясность в этом проклятом деле.
Поэтому я спокойно спустила Варьку на пол и, придерживая старлеевскую куртку, направилась к выходу. Какой-то странный всхлип остановил меня уже на пороге. Я обернулась и — возликовала. Нет, на столь изощренную месть наглому капитану я даже в самых смелых своих фантазиях не рассчитывала!
Моя замечательная собачка, которую мы как-то совершенно забыли выгулять, с самым невинным видом сидела посреди широковского кабинета, а вокруг нее все шире и шире растекалась сверкающая лужа!
Ожидать дальнейшей реакции онемевшего с выпученными глазами капитана я не стала. И, подхватив завершившую процесс Варьку, пулей вылетела из оскверненного широковского кабинета.
Спустя полчаса, когда Танька появилась в дверях отделения в сопровождении прыщавого Саши, который потерял всю свою веселость и выглядел, наоборот, унылым, она продолжала меня удивлять.
Хотя прыщавый и вызывал глубокие сомнения в качестве сопровождающего, способного противостоять настоящему киллеру, все-таки ментовская форма свое дело сделала: я почувствовала себя несколько спокойнее. И даже предложила Таньке, пока мы не одни, заехать на их с Вилькой квартиру: а вдруг мы все-таки суетимся понапрасну и он давно объявился? Но хуже всего, если экс-супруг, что было бы вполне естественно, названивает домой, а к телефону никто не подходит!