Когда я вышел из машины, дождь стих. Раскромсанные тучи летели по чернильно-черному небу, и между ними мелькали яркие звезды и месяц, похожий на сломанный опал. Ночь была холодной, но вымытый дождем воздух обладал солоноватой свежестью. Даже здесь было так тихо, что я слышал, как волны бьют о залив, невидимые в темноте.
Я последовал за Фрейзером по ступеням и через двойные двери. Из длинного, залитого теплым светом коридора донесся приятный запах воска и свежеиспеченного хлеба. Несколько поколений ног истоптали деревянный пол до цвета корицы, потолок и стены были покрыты старыми сосновыми досками, и мы словно вошли в древний корабль. Антикварные напольные часы ритмично тикали рядом с зеркалом в оправе из красного дерева, за давностью лет отражательная поверхность была испещрена крапинками.
В дверях на дальнем конце появилась молодая темно-рыжая женщина, примерно под тридцать, высокая и стройная, в джинсах и голубом свитере. Нос и скулы украшало созвездие веснушек, а над ними – удивительные глаза цвета изумрудного моря.
– Feasgar math, – сказала она и перевела для меня: – Добрый вечер. – Я знал, что на некоторых Гебридских островах до сих пор говорят по-гэльски, но слышал этот язык только во время произнесения тостов. – Вы, должно быть, сержант Фрейзер и доктор Хантер?
– Ага, – ответил Фрейзер, смотря на бар через открытую дверь. Оттуда доносились приятные голоса и смех.
– Я Эллен Маклеод. Ваши комнаты уже готовы. Будете ужинать?
Фрейзер с неохотой оторвал взгляд от бара.
– Не откажусь от горяченького, когда закину в номер сумки.
– А как же Дункан? – напомнил я.
– О, точно, – произнес Фрейзер без особого энтузиазма. – У меня там констебль на посту. Ему тоже не помешало бы подкрепиться. Вы не могли бы упаковать ему еду?
– Конечно.
Фрейзер с голодным видом снова посмотрел на бар.
– Послушайте, позаботьтесь пока о докторе Хантере. А я… подожду там.
И он направился в бар. Неспроста у него на щеках и носу полопались капилляры.
– Сержант будет разочарован, если надеется раздобыть выпить. Кроме меня, здесь никого нет, – сказала Эллен и заговорщически улыбнулась. – Идемте, покажу вашу комнату.
Ступени скрипели под нашим весом, но держались успокоительно крепко. Темно-красный ковер обветшал и истерся, но все же был безукоризненно вычищен, как и весь дом.
Следуя за Эллен по лестничной площадке, я заметил наверху, меж перил, личико девочки. У меня екнуло сердце.
– Анна, тебе давно пора спать, – сердито сказала Эллен. – Марш в постель.
Малышка восприняла эти слова как приглашение спуститься вниз. Когда она появилась из темноты в ночной сорочке, у меня отлегло. Сходство с моей дочерью было не такое уж большое. Элис была старше и белокурая. Как мама. А этой девочке всего четыре или пять, и волосы темно-рыжие, как у хозяйки отеля.
– Я не могу заснуть, – сказала девочка, глядя на меня с откровенным любопытством. – Мне страшно из-за ветра.
– Забавно, раньше тебя это не беспокоило, – сухо ответила Эллен. – В кровать, юная леди. Я зайду к тебе, как только покажу доктору Хантеру его комнату.
Бросив на меня последний взгляд, девочка послушалась маму.
– Извините, – сказала Эллен, продолжая идти по коридору. – У моей дочери, кажется, здоровое любопытство.
Я выдавил из себя улыбку.
– Это хорошо. Меня зовут Дэвид. Сколько ей лет? Пять?
– Четыре. Крупная для своего возраста. – В ее голосе была нотка гордости. – У вас есть дети?
Я напрягся.
– Нет.
– Вы женаты?
– Был.
– Значит, развелись?
– Нет. Она умерла.
Эллен прикрыла рот рукой:
– Ой, извините…
– Ничего.
Хозяйка сразу догадалась:
– И не только жена, верно? Поэтому вы так испугались при виде Анны?
– Она была того же возраста, вот и все, – произнес я с напускным спокойствием. Встреча с малышкой задела меня за живое место, которое обычно прикрыто. Я улыбнулся. – Анна у вас милашка.
Эллен поняла намек.
– Вы бы так не говорили, если б знали, как она умеет добиваться своего. Такая маленькая, но порой превращается в капризную принцессу.
– У вас впереди еще подростковый возраст.
Она рассмеялась, открыто и чисто, и сама стала похожа на девочку.
– Не хочу пока об этом и думать.
Интересно, где отец? На руке Эллен не было обручального кольца, и казалось, что она тут одна всем заправляет. Впрочем, это не мое дело.
Она открыла дверь в дальнем конце коридора.
– Вот мы и пришли. Боюсь, не самый шикарный номер.
– То, что надо, – уверил я. Так и было. Спартанская комната, но чистая и удобная: одна тумбочка, старый сосновый комод с зеркалом и шкаф по другую сторону, из-под стеганого одеяла в клетку выглядывали белоснежные простыни.