Но самое страшное было не в этом. В немой шок меня привели две уцелевшие ступни и рука, опаленные до черноты.
Броуди подошел и встал рядом.
– Ну, доктор Хантер? По-прежнему считаете, что тут ничего подозрительного нет?
3
На улице завывал ветер – подходящий фон для жуткого зрелища. В дверях ахнул Дункан, увидев останки на полу.
Справившись с шоком, я начал оценивать ситуацию.
– Здесь не хватает света.
– У нас в машине есть переносной прожектор, – сказал Фрейзер и отвел взгляд от кучи гостей и пепла. Напустил на себя вид человека, видавшего виды, однако не очень убедительно. – Дункан, принеси. Дункан!
Молодой констебль продолжал пялиться, бледный как простыня.
– Ты в порядке? – спросил я, переживая не только за него. Мне не раз приходилось видеть, как юных полицейских рвет на труп. Это никому не облегчает работу.
Он кивнул, начиная приходить в себя:
– Ага, извините.
Дункан поспешил прочь. Броуди осматривал останки.
– Я сказал Уоллесу, дело странное, но он мне не поверил. Наверно, решил, что я стал слишком впечатлителен после стольких лет безделья.
Должно быть, так и было, но нельзя винить Уоллеса за сомнения. Картина оказалась столь безумной, что не поддавалась логике.
Тело – то, что от него осталось, – лежало лицом вниз. Не подходя ближе, я посветил фонарем на необгорелые конечности. Ступни уцелели чуть выше щиколотки, сохранившиеся кроссовки наводили ужас. Затем я поднял луч света до кисти. Она была маленькой и могла принадлежать небольшому мужчине или крупной женщине. Без колец, ногти не накрашены, покусаны. Лучевая и локтевая кости торчали из обнаженной ткани запястья, темно-янтарный оттенок у плоти резко сменялся черным.
Со ступнями то же самое. Обуглившиеся кости выглядывали из кроссовок так, будто всепоглощающее пламя остановилось посередине голени.
Конечности не пострадали от огня, однако ими не побрезговали грызуны, изглодавшие плоть и нетронутую кость. Ткани начали разлагаться, сквозь темную кожу проступал мраморный эффект. Никаких насекомых, а они могли бы подсказать, как давно идет процесс. В такое холодное время года это неудивительно. Мухам необходимо тепло.
Я поводил светом по комнате. В камине пепел, на каменном полу тоже был костер, на расстоянии двух метров от тела, но это ни о чем не говорит. Только без сознания горящий человек остается на месте.
Затем я осветил потолок. Прямо над телом потрескавшаяся штукатурка почернела от дыма, но не обуглилась, лишь покрылась маслянистым коричневатым налетом. Тот же жирный осадок был на полу около останков.
– Что это такое коричневое? – спросил Фрейзер.
– Жир. Из горящего тела.
Он поморщился.
Вернулся Дункан с прожектором. Ставя его на пол, он смотрел на жертву широко открытыми глазами.
– Я читал о подобных штуках! – выпалил он и тотчас смутился: на него все уставились. – Как люди загораются без всякой причины. А вокруг все остается целым.
– Перестань чушь молоть, – фыркнул Фрейзер.
– Такое бывает, – успокоил я Дункана. – Называется самовозгоранием.
Он довольно кивнул:
– Ага, точно!
Я сам об этом подумал, как только увидел останки. Самовозгорание человека относится к тому же разряду явлений, что снежный человек и НЛО: паранормальный феномен, которому нет логичного объяснения. Однако существуют документированные случаи, когда людей находили сгоревшими дотла в помещении, не тронутом огнем, часто с уцелевшими руками и ступнями. Выдвигался целый ряд теорий: от одержимости дьяволом до микроволновых печей. Все сходились во мнении, что, какова бы ни была причина, подобные происшествия непостижимы современной наукой.
Я не верил в это ни на йоту.
Фрейзер злобно смотрел на Дункана.
– Что тебе может быть известно?
Дункан бросил на меня робкий взгляд.
– Я видел фотографии. Одна женщина сгорела точно так же. Осталась одна нога в ботинке. Ее прозвали «женщина-зола».
– Мэри Ризер, – уточнил я. – Пожилая вдова из Флориды. Дело было в пятидесятых. Сохранилась нога от голени с тапочкой. Кресло, в котором она сидела, сгорело, как и стол с лампой рядом, однако все остальное огонь не тронул. Вы про это читали?
Дункан опешил.
– Ага, и о других случаях тоже.
– Они происходят время от времени, – согласился я. – Однако люди не загораются ни с того ни с сего. Что бы ни случилось с вот этой женщиной, ничего сверхъестественного и паранормального тут нет.
Броуди наблюдал за нами и слушал, не вмешиваясь в разговор. Теперь он подал голос: