Верить в то, что я слабый, не хотелось, и я попробовал снова. Я напрягся, собрал все силы в кулак и снова представил кофе – их злобные рожи и мерзкие пальцы, что хватают отставленную для меня еду. Свечение едва появилось, и тут же пропало.
Что за черт? Эта работа не так проста, как кажется. Вдруг Отто был прав, и в следующий раз в опозорюсь при всех, не смогу держать этот купол? Меня не столько волновало, что все могут погибнуть, сколько то, что я опозорюсь.
От чувства стыда у меня ползли мурашки, и я не хотел испытывать это чувство.
Я попробовал снова. В этот раз агрессивный кофе нападал на меня и обещал мне врезать, и уже ел мою еду, противно чавкая. Зеленый купол над баночкой задержался чуть дольше, всего лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы я понял: я не чувствовал достаточную опасность.
Во время Войны у меня получилось, так как угроза была реальная и ощутимая. А когда появилась Дру – я держался, как бы мне ни было тяжело ближе к концу Войны.
Может, сейчас не выходит, потому что купол – защита от серьезной опасности?
Я, ухватившись за эту мысль, взял ту полную банку еды, которую в моем воображении сжирало кофе, и понесся к Дру. Для меня лучшей мотивации не придумать.
Дру удивилась, увидев меня. Я залетел к ней на работу, будто за мной гнались. Я всучил ей банку и сказал, запыхавшись:
– Это тебе. Ты должна мне помочь.
Я не хотел в этот раз защищать еду. Я принес ее даже не в качестве платы за помощь, а просто потому, что мне хотелось поделиться ей с Дру.
Мы долго не виделись с ней. Я успел соскучиться. И да – перспектива того, что Дру съест мой сахар не злила и не огорчала меня. Я, наоборот, хотел, чтобы она была сыта. Вдруг из-за наших занятий она не сможет сходить на обед?
– Чем бы я могла тебе помочь? – уточнила она, будто сомневаясь в своих способностях. Она отставила банку к своей огромной доске с именами и, пригладив пушистые волосы, посмотрела на меня.
Ее губы сложились в легкую ожидающую улыбку. Сегодня я представлял на ней сиреневое платье длиною в пол, подол которого мягко покачивался при ходьбе.
– Помнишь ту штуку, что я делал на Войне? Держал купол, – пояснил я.
Дру кивнула. Конечно, она помнила.
Ее улыбка померкла, но через секунду возникла снова:
– Тот купол, благодаря которому многие остались живы, – ответила она.
Я кивнул. Наверное, она преувеличивает мои заслуги. Я уверен, что все из нас сами могут защитить себя. Потому что я не представлял ситуации, где может быть иначе. Уверен, купол – лишь перестраховка Деда. Но уточнять я не стал.
– Ты не могла бы помочь мне его потренировать? – подошел я ближе к делу.
– Не уверена, что я тебе стану в этом помощником, его умеют держать только Дед, Отто и Немили, так что…
Она снова погрустнела. Я не понимал, как работало ее настроение, но поспешил ее успокоить.
– Нет-нет, я о другом, – протараторил я, – я буду тебя защищать. Ты будешь как жертва или вроде того.
Надеюсь, слово «жертва» ее не обидело.
Наоборот, оно ее позабавило.
– О, это я могу, – ее смех вновь проник в мое сознание, – даже лучше, чем ты думаешь.
Она выпрямилась, разгладила платье и, поманив меня, указала в сторону выхода:
– Потренируемся на улице возле входа. Не могу надолго отлучаться. Сегодня благоприятный для рождаемости день.
Я кивнул.
***
Я смотрел на Дру. Долго, пристально. Я представил, как к ней подбирается отравленный воздух. Я представил, как земля под ее ногами плавится и адское пламя обжигает ее худые ноги. Я представил, как она падает и никто не приходит ей на помощь – все сражаются. На нас прут Боссы, и пауки, и разноцветные пазлы, что с удовольствием впиваются в тела и прогрызают кожу. Я представил, как Дру перестает существовать в этом мире, исчезает совсем, полностью, даже не превращаясь в двух своих потомков, и мне поплохело от этих мыслей.
Я не умею любить.
Не умею.
Эти мысли нужно использовать правильно, нужно снова собраться и вытолкнуть из себя то, что я могу, – защитный купол. Получилось с первого раза. Зеленый купол послушно, как преданный пес, появился и, окутав меня, перешел на нее. Только вот незадача – он едва ли покрывал половину ее тела. Правая часть Дру была под зеленым куполом, левая – под розовым небом.
– Попробуем еще раз, – сказал я и, зажмурившись, отпустил плохие мысли. Купол схлопнулся, исчезая.
– Хорошо, – кивнула Дру.
Всю тренировку она смотрела на меня, не отрываясь.
– Ты славный, Алибастер, – произнесла она, – так стараешься для других.