От Ленни отмахиваться больше не приходилось – он больше не разговаривал со мной на занятиях, а свободное время проводил с сестрой. Вот почему дружба не была модной – никто не был одинок или никто не хотел общения. Кроме меня. И Дру. И Деда, который, видимо, и создал весь город, чтобы не быть одиноким. В более высокую мотивацию мне не верилось.
У Отто, должно быть, тоже есть кто-то, если он настолько не нуждается в общении.
Занятия тетушки Розанны скоро наскучили. Я уже знал все, что мне необходимо: как избавляться от монстров, как рассчитывать время, которое, оказывается, исчисляли по сходу камней и по количеству света вокруг. Если со светом все было более-менее понятно: чем больше света, тем вероятнее, что сейчас день, меньше – ночь, то с камнями было немного сложнее. Когда они появлялись после долгого перерыва, для нас это означало время завтрака, позже – время обеда, затем ужин. Сон, производство разрушителя, мой купол, способность убирать кожу, менять чувствительность – это формы защиты от Войны. Они индивидуальны, их могло быть несколько, кому как повезло. Их больше, чем я запомнил, но тетушка Розанна обещала, что это те знания, что придут сами, когда в них возникнет необходимость. Не знаю, чем еще меня могли бы удивить уроки. Я теперь с нетерпением ждал их окончания.
Моим интересом стал Отто – и я стремился его изучить.
А для этого…
Я зашел к Дру и спросил, не нужна ли ей помощь. Дру покачала головой и сказала, что все тихо.
Тогда я спросил:
– Почему ты не дома, если работы нет?
Она сказала, что ее работа – это и есть ее дом. По мне, прозвучало грустно, но Дру не выглядела огорченной. Она сказала, что раньше они здесь жили с сестрой, а когда та умерла, на самом деле умерла, Дру осталась одна. И эта работа и это место позволяют ей быть полезной и нужной, как раньше. Теперь она трудится за двоих и считает работу – своим лучшим домом.
Я немного не понимал отношение Дру к жизни, но не осуждал ее. Теперь она обнимала меня перед расставанием, и мне это нравилось.
Потом я отправился к Рифу. К кухне сэра Коррингтена. К полям, где еще оставался мусор. Даже к строителям. Все отказывались. Быть может, мне не доверяли или сомневались в искренности моих намерений, и это не облегчало дело. Мало того, что я наступал себе на горло, соглашаясь на уговор с Отто и ища работу, так еще и был вынужден умолять мне ее доверить. И да – я спешил.
Мне уже не терпелось сделать хоть что-то, о чем я расскажу Отто, а он, оценив меня взглядом, изрек бы:
– Да, ты вырос.
Но этого не происходило. Дни сменяли друг друга, а я плыл по течению, мечтая о том, когда занятия тетушки Розанны закончатся, и она отпустит нас окончательно. Тогда я смог бы искать работу с самого утра. Все равно, пока нет Войны, я совершенно свободен.
– Здравствуй, Алибастер, – окликнул меня знакомый голос, когда я застрял на месте, решая, в какую сторону мне двинуть – к реке или вверх к горам. Кажется, там остались места, где я еще не навязывался.
Я повернулся. Конечно, передо мной стоял Отто и, как ни странно, улыбался, будто был рад меня видеть.
– У меня спрашивают мое мнение о тебе, – сказал он, – как у коллеги. Все заинтересованы твоим рвением работать и пытаются выяснить, можно ли тебе поручить что-то.
Узнаю наше общество – подозрительность. Наконец-то они делают то, на что способны, – подозревают и обесценивают.
– Я выполняю условия, – ответил я, не задумываясь. Я не добрый самаритянин, чтобы безвозмездно лезть на рожон.
– То есть с куполом ты уже справился? – уточнил Отто.
– В самый первый день, – с гордостью ответил я.
– Твои бы способности, да в правильное русло, – выдохнул Отто. – Пошли, поболтаем, – сказал он, указывая неподалеку кратер, – не люблю, когда истуканами стоят на дороге и преграждают путь.
Мы двинулись туда. Интересно, это дом Отто?
Как бы не так, понял я, когда мы оказались внутри.
Перед моими глазами много столиков, большинство из них пустые, на некоторых сидят разные виды нас и едят, пьют и разговаривают. Это место напоминало кухню. Только та под открытым небом, а тут – под крышей.
– За хорошую работу мы можем получать питание еще и тут. Я редко прихожу, так как мои потребности перекрывает кухня, но у меня накопилось достаточно сделанных дел, чтобы я мог угостить, – Отто задумался, слово «друг» не далось ему, и он заменил его, – коллегу.
Меня это вполне устраивало. Я занял ближайший столик и смотрел, как Отто, отодвигая стул, усаживается. Я сделал тоже самое. Атмосфера этого места была подкупающей. Взрослые мужчины, так я думал, работяги, отдыхали после трудов. Никаких детей. Возможно, и я вырос.