«Создатель,– писал М. В Ломоносов,– дал роду человеческому две книги. В одной показал Свое величие, в другой – Свою волю. Первая – видимый сей мир, Им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность его, признавал Божественное всемогущество. Вторая книга – Священное Писание; в ней показано Создателево благоволение к нашему спасению… Обе обще удостоверяют нас не только о бытии Божием, но и о несказанных к нам Его благодеяниях. Грех всевать между ними плевелы и раздоры!»[2].
Таковые плевелы сегодня подпитываются ложной идеей всемогущества человека, принесенной научно-техническим прогрессом. Но многое из того, что питает эту иллюзию и считается научно обоснованным не является таковым при более внимательном рассмотрении. Отчасти это связано с тем, что сведения об основополагающих, фундаментальных исследованиях преподносятся в средствах массовой информации в слишком упрощенном виде, нередко выдавая промежуточный результат за окончательное решение проблемы.
В основном лишь люди с поверхностными знаниями склонны в самообольщении «обожествлять» падший человеческий разум, ибо «только поверхностное знание природы может увести нас от Бога; напротив, более глубокое и основательное ведет нас назад к Нему». «Если вы мыслите достаточно сильно, то вы неизбежно будете приведены наукой к вере в Бога, которая есть основание религии». Не случайно поэтому молил Бога царь Соломон о даровании ему премудрости, пред которой «все золото – ничтожный песок, а серебро – грязь в сравнении с нею» (Прем. 7, 7-9).
Истинная премудрость связана не столько с отвлеченными знаниями, сколько с пониманием смысла человеческого существования, цели его «пришествия» в этот мир.
Однако сосредоточиться на главном не дает колоссальный поток новой информации, развлекательной по своему характеру и псевдонаучной. Этот информационный шум мешает открыть для себя невидимый, духовный мир, который можно ощутить лишь в тишине, отрешившись от суеты мира сего. Таким образом, современное состояние человеческого общества в этом смысле нисколько не отличается от ветхозаветного, о характере которого сделал безрадостный вывод еще Екклесиаст: «Суета сует,– все суета!» Но эта суетность бессмысленна, ибо «не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Еккл.1; 2, 8, 9).
Священное Писание говорит нам, что доказательства существования Бога можно увидеть в природе вокруг нас, что через объективные знания о природе можно попытаться прийти к Истине. Если некоторые из ныне существующих доказательств Божественного творения Вселенной и ее обитателей, приведенных в работе, не покажутся достаточно убедительными, то это вовсе не означает, что Бога нет. Тому виной лишь несовершенство приводимых аргументов, поскольку знания об окружающей нас природе и по сей день не составляют полной, законченной картины. По мере же их накопления, контуры Божественного строения мира будут проступать все более отчетливо, «ибо все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11, 36).
2. Идеальность основ мироздания
Существующие учебники по естествознанию исповедуют материалистическую мировоззренческую концепцию, согласно которой Вселенная и жизнь в ней образовались случайным образом. При таком подходе подразумевается, что законы, по которым живет и развивается мир, и масштаб физических сил в природе носят произвольный характер и могли бы быть иными. Что же касается живых организмов, то их появление и эволюция рассматриваются как естественные следствия процессов, подчиняющихся законам теории вероятности.
Современные многочисленные научные открытия радикально изменили взгляды ученых на природу Вселенной. Сегодня с точки зрения самой науки, вышедшей из младенческого возраста, упрощенные материалистические представления прошлого века выглядят скорее печальными плодами научного недомыслия, чем достижениями человеческого разума.
Уже в самом начале нынешнего века с созданием квантовой механики обнаружилось, что при описании «материального» мира приходится прибегать к идеальному понятию волновой функции. Само представление о материи, как о незыблемой тверди, подверглось решительному пересмотру. Появление электронных микроскопов позволило увидеть элементарную структуру твердых тел – кристаллическую решетку, состоящую из атомов. Последние расположены на существенно бо́льших, по сравнению с их собственными размерами, расстояниях. Исследование же атомов показало, что они в свою очередь сами состоят практически из пустого пространства. Оказалось, что атомное ядро занимает всего лишь одну триллионную (10-12) часть всего атомного объема. Остальное пространство атома занято электронным облаком. Его носители, электроны, имеют ничтожные размеры – на пять порядков меньше атомного радиуса. Таким образом, материя скорее представляет собой крохотные островки субстанции в океане пустоты, нежели твердое вещество, воспринимаемое нашими органами чувств. Да и природа этих островков – элементарных частиц, к которым относятся и электроны, и нуклоны, образующие атомное ядро,– выходит за рамки обыденного здравого смысла. По современным представлениям их следует рассматривать в качестве эфемерных сгустков энергии, которые удивительным образом одновременно сочетают в себе корпускулярные и волновые свойства. Поведение элементарных частиц управляется квантовой физикой, ниспровергающей классическую картину, в которой они рассматривались в виде некоторых первичных материальных «строительных блоков», существующих сами по себе независимо от того, наблюдают их или нет. На самом деле с помощью простого соединения элементарных частиц невозможно образовать более крупные, реально существующие тела. Отдельные элементарные частицы не обладают статусом конкретной реальности, поскольку лишены четко определенных размеров, характеристик импульса и положения в пространстве при отсутствии наблюдения над ними. Так, в силу действия квантового принципа неопределенности, для электронов нельзя определить какую бы то ни было траекторию движения вокруг ядра.
2
Ломоносов М. В. Явление Венеры на Солнце, наблюденное в Санкт-Петербургской Императорской Академии наук мая 26 дня 1761 года. СПб., 1761.