Типы строения тела, сформировавшиеся в то время, стали в общих чертах основой тех, что существуют сегодня. За последние сотни миллионов лет не появилось новых типов строения организмов, а древние оказались необычайно устойчивыми ко всем изменениям окружающей среды. Такой «консерватизм» живых существ обусловлен механизмом наследственности, благодаря которому практически без изменения от поколения к поколению передаются характерные признаки особей. Небольшие скачкообразные изменения генофонда обусловлены мутациями, которые, как стало ныне совершенно очевидно, всегда ухудшают генетический материал и никогда не производят нового. Главным же фактором, сохраняющим характерный для данного типа набор признаков, служит естественный отбор, который и предохраняет вид от вырождения.
Итак, все известные типы животных, ископаемые останки которых хорошо сохранились до наших дней, появились в течении 60 млн. лет кембрийского периода. В сравнении с 3,5 млрд. лет всей биологической эволюции и около 570 млн. лет, прошедших с начала кембрия, это означает, что все типы животных появились практически внезапно и одновременно[11]. Эволюционистам приходится признавать, что после кембрия даже скорость появления новых классов животных, представляющих собой более низкий уровень подразделения царства животных, катастрофически упала и практически не отличима от нулевой. Ибо в день шестой, закончив создание зверей земных по роду их, Бог затем сотворил лишь человека по образу Своему (Быт. 1; 25, 27). И почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал (Быт. 2, 2).
Проблему такой неравномерности «эволюции» не удается решить и с помощью молекулярной биологии. Согласно последней, линии эволюционного развития многоклеточных, давшие основные типы животных, должны были разделиться задолго до кембрия – более 900 млн. лет назад. Положение становится еще более загадочным для исповедующих эволюционный принцип, если принять во внимание то, что внутри отдельных видов живых организмов существует удивительно быстрое приспособление к новым условиям внешней среды. Например, быстрое развитие устойчивости к высокой концентрации токсинов является широко распространенным явлением. Темпы «эволюции» на видовом уровне не снижаются, но они не затрагивают сложившиеся типы строения.
О наличии четкой градации представителей мировой фауны говорит и отсутствие ископаемых так называемых «промежуточных видов», призванных с точки зрения сторонников эволюционной теории заполнить недостающие пробелы в якобы непрерывной и восходящей линии эволюции животного мира. За все время ведения раскопок палеонтологами найдены лишь останки, принадлежащие отдельным видам[12].
Не обнаружено никаких предков рыб, не найдено эволюционных предшественников трилобитов и других кембрийских животных и т. д. Поэтому постулат теории эволюции о существовании у всех живых организмов более простых родственных предшественников вряд ли следует считать соответствующим реальной действительности.
Конечно, на Земле присутствуют одновременно относительно простые и существенно более сложные формы организации жизни. Но разве что только людей, предубежденных в отсутствии Творца и не желающих ничего и слышать о Нем, такой факт может привести к упрощенному представлению о естественной прогрессивной эволюции живых организмов во времени. Ибо такая точка зрения не выдерживает критики, даже если исходить только из самых общих соображений. Ведь, например, из наличия такого богатого разнообразия автомобилей – от изящных легковых машин до специальной тяжелой строительной или военной техники, вовсе не следует существование некоего «природного» принципа, благодаря которому естественным образом и появился весь этот мир машин в своем на настоящее время достаточно совершенном качестве.
Не приходится сомневаться, что исторически у всех современных сложных механизмов существовал прототип или «более простой предшественник», так что имеются в наличии все «промежуточные виды», начиная с самой простой деревянной коляски, запряженной лошадью, и кончая современным лакированным лимузином, начиненном электроникой. Но однако в связи с этим фактом никому не приходит в голову предлагать теорию прогрессивной эволюции автомобиля, основанной на слепой игре случайных сил.