— Превосходно. Ну а теперь мне действительно нужно идти, пока родители не объявили меня в федеральный розыск.
Я обхватываю ее лицо руками, целуя нежно в губы.
— Одна последняя вещь, прежде чем я позволю тебе уйти.
Я обхожу вокруг Маккензи, пробираясь к комоду. На нем лежит коробка «Тиффани и К». Я открываю ее и достаю ювелирное украшение, лежащее в коробке. Наружная упаковка защитила коробку внутри. Дождевая вода не добралась до внутренней подкладки. Я взламываю упаковку и беру бриллиантовое колье, лежащее на мягкой атласной подушке. Ожерелье свисает с моих пальцев, когда я поворачиваюсь к Маккензи. Слеза катится по ее щеке, но ее улыбка говорит мне, что она счастлива.
Маккензи хлопает рукой по лицу и приближается ко мне. Она поворачивается, отчего волосы, собранные в хвост, подпрыгивают. Я оборачиваю ожерелье вокруг ее шеи и застегиваю. Ожерелье ложится точно, мягко приземляясь в ложбинке ее груди.
— Превосходно, — восклицаю я.
Она прикасается пальцами к камням, наклоняя голову, чтобы взглянуть на него.
— Оно находится там, где и должно быть, — шепчет она.
Спустя несколько мгновений уходит, а я начинаю суетливо собираться в церковь. Джаред и Гэвин, оба, кажется, заинтригованы идеей посещения церкви, оба словно сговорились и пытаются выяснить, что же произошло прошлой ночью. Я говорю Гэвину, что открыл Маккензи всю правду. Гэвин волнуется за меня. Успокаивается, когда узнает, что Маккензи знает минимум информации. Джаред и вовсе не подслушивает. Он, кажется, догадывался о содержании, видя, что дела явно идут на поправку.
Одевшись для посещения церкви, мы упаковываем наш багаж в чемоданы и выезжаем из отеля. Амарилло остается позади, а впереди маячит новая цель — Бостон. Я сделал все, что нужно, чтобы убедить Маккензи отправиться со мной в Бостон. Я считаю себя мастером по убеждению. Если кто-то и мог на что-то ее уговорить, мне хочется думать, что это я. По крайней мере, мне хочется надеяться на это.
Глава 17
— Добро пожаловать в Первую семейную церковь, — пожилая женщина встречает нас, сунув в руки брошюру. Ее серые волосы собраны в безобразный пучок, почему-то занимавший всю голову. Она одета в цветочное платье, белые чулки и сандалии. Очки с бутылочными стеклами свисают с ее носа. Она улыбается и кажется, что помадой намалеваны зубы вместо губ.
— Спасибо, — отвечаю я, озираясь вокруг. Я пытаюсь отыскать глазами Маккензи и ее семью, поскольку они попросили нас встретиться непосредственно в церкви из-за вчерашних гуляний. Я знаю, на что они намекают. Кажется, нет никаких секретов между членами семьи Эванс: каждый прекрасно осведомлен, где вчера Маккензи проводила ночь. Если бы они только знали, что происходило на самом деле между нами.
Уголком глаза я ловлю отчаянно размахивающего руками человека, пытавшегося привлечь мое внимание. Я поворачиваюсь и вижу Маккензи, машущую мне.
— Энди! — зовет она. Лучезарная улыбка украшает ее лицо. Вернув ей улыбку, я машу в ответ.
В это воскресное утро она самое прекрасное видение. Девушка одета в темно-синее платье с узким рукавом, расклешенной юбкой чуть выше колена. Лиф только подчеркивает ее грудь. Если я правильно вспомнил, женщины ссылаются на то, что такой фасон немного увеличивает талию, но кто я такой, чтобы судить о фасоне. Все, что я знаю об этом фасоне сейчас, так это то, что он дает мне прекрасную возможность любоваться ее открытыми ногами и прекрасно очерченной грудью на протяжении всей службы. О, Боже, спасибо тебе...
Хммм, наверное, нужно притормозить с такими идеями. Богу, скорее всего, не понравится, что я отдаю предпочтение не ему в его же собственном доме. Небольшой смешок вырывается из моего горла в ответ на эту крамольную мысль. Уголком глаза я вижу поворачивающего в мою сторону голову Джареда в ответ на мой смешок.
Когда Джаред вышел из номера отеля в костюме, я не мог поверить своим глазам. Мы все взяли с собой в эту поездку по костюму, просто так, на всякий случай, и я бы предположил, что у всех у нас костюм был один. Но видеть Джареда в костюме, вместо его вечных винтажных футболок и старой крысиной бейсболки, было чем-то сродни чуду. Он выглядел солидно. Черт, да он еще и причесался! Действительно, чудо из чудес!
— Я так рада, что вы пришли! — восклицает Маккензи, когда подходит к нам троим. Она обвивает руками шею Джареда, отклонив его немного назад. — Я очень сожалею о том, как вела себя прошлым вечером. Сможешь ли ты простить меня?
Джаред закрывает глаза, ласково сжимая руки вокруг нее.