— Привет! Меня зовут Юстис. А вы кто? — приветствует он нас. Его речь звучит по-детски.
Джаред шагает вперед, на свет.
— Юстис, ты помнишь меня?
— Джавад! — кричит Юстис. Мой инстинкты вопят от изумления при виде подросткового возраста мальчишки, который так же высок, как и Маккензи, но ведет себя как четырехлетний ребенок, но мои знания об аутизме помогают мне разобраться в ситуации. Аутизм влияет на способность человека общаться с себе подобными. Из того, что я прочитал, исходит, что многие из детей подвержены жестокой рутине и повторяющимся действиям. Симптомы могут варьироваться в зависимости от степени тяжести болезни, но речь Юстиса поистине удивительна.
— Эй, приятель, — отвечает Джаред с улыбкой. — Как ты?
— Юстис, парень, я же сказал тебе, — высокий, коренастый мужчина подходит к двери. Его волосы такие же темные и неподдающимися прическе, как и у мальчика, и еще сходство обнаруживается в больших карих глазах и крупном носе. Толстые мускулистые руки торчат из рукавов хлопковой футболки Локхорн.
— Извините, — он смотрит, кто стоит по другую сторону двери. Огромная улыбка расплывается на его лице при виде нас.
— Эй, Джаред. Кензи сказала, что ты заглянешь к нам сегодня вечером, — мой желудок сжимается, и зверь внутри меня желает оторвать голову Джареду и отбросить прочь. Он знает о любви Джареда к Маккензи, но я собираюсь развеять его заблуждение, и очень быстро.
— Это здорово, что ты пришел, — он машет рукой Джареду, указывая вовнутрь дома и отступает от двери. — Проходите. Иначе весь холодный воздух выпустим наружу.
Мы следуем за Джаредом внутрь дома, где нас мгновенно обдает холодным арктическим воздухом, который идет от кондиционера. Мужчина быстро закрывает дверь за нами.
— Мне нужно в ванную, пожалуйста, — просит Юстис.
— Ну что ж, парень, двигайся, — отвечает ему отец.
Мальчик срывается с места и исчезает в той стороне доме, где, предположительно, располагается ванная.
— И снова извините за это, — повторяет он, покачивая головой.
Джаред хватает его за плечо, чуть встряхнув.
— Перестань извиняться, Коди, и позволь представить тебе моих друзей, — Джаред указывает на Гэвина.
— Это Гэвин Вайз, — Коди протягивает руку и пожимает протянутую руку Гэвина. — И его брат Дрю.
Коди протягивает руку и мне. Его хватка не столь жесткая, как у Гэйджа, но рукопожатие у него крепкое, а улыбка радостная и искренняя. Можно с уверенностью сказать, что Коди мне нравится.
— Ребята, а перед вами Коди Босворт. Его жена приходится Маккензи двоюродной сестрой. Это Джеки, — информирует Джаред.
— Я очень рад встрече с вами, — говорит Коди. Он прищуривает глаза, явно анализируя меня. Странное выражение скользит по его лицу, тут же сменившись на «аха-ха, посмотрите на этого».
— Вау, так ты печально знаменитый Энди!
Дерьмо! Что она рассказала ему обо мне? При взгляде на его лицо я не могу понять, насколько он проинформирован, но по своему опыту могу сказать, что он в курсе всего.
— Пожалуйста, называй меня Дрю, — прошу я вежливо.
— Можно и Дрю, — Коди кивает головой в сторону. — Идите туда, парни. Все на кухне.
Внутри дома довольно мило, как я и ожидал. Тепло и уютно. Семейные фотографии украшают стены. Я останавливаюсь, разглядывая их, потому что я увидел Маккензи, улыбающуюся во весь рот на многих снимках, но решил для себя, что рассмотрю их позднее. Мы проходим в гостиную, где потертый старый диван располагается напротив развлекательного центра. Старое кресло со следами износа стоит в углу, чтобы удобнее было смотреть телевизор. Мы продолжаем передвижение к задней части дома. Самый вкусный аромат щекочет мои ноздри, щебет людей вторгается в уши.
— Руки прочь от картофеля, — произносит Линдси строгим тоном.
— Но, детка... — скулит Билл.
— Не смей играть со мной в ребенка, Вильям Леви Эванс.
— Блин, пап. Кто-то произнес твое полное имя. По-моему, ты влип, — смех Маккензи разливается в воздухе.
— Да, дайте же человеку немного картошечки, — кричит Коди. Он оглядывается на нас через плечо.
— Просто сумасшедший домик в деревне. Это так, для справки.
Я гляжу на Джареда и Гэвина. Обоих, кажется, ситуация лишь забавляет.
— Я думаю, мы с этим справимся, — наконец произносит Гэвин.
— Вот и увидим, — хихикает Коди.
На кухне не протолкнуться от народа. Джеки сидит за кухонным столом, держа на руках ребенка. Напротив нее сидит пожилая женщина. Ее лицо морщинистое, а серо-голубые волосы обрамляют лицо жесткими завитушками. Сталь голубых глаз, увеличенных толстыми стеклами очков и наполненных мудростью, устремлена прямо на меня. У женщины руки скрещены, и она одобрительно кивает. Я хмыкаю, посылая старухе быстрое подмигивание.
Линдси находится в эпицентре этого бедлама, помешивая картошку. Билл притуливается рядом с ней, склонив голову ей на плечо. Маккензи двигается в толпе, чтобы что-то подправить в печи. С моей точки зрения, мне открывается прекрасный вид на ее профиль. Ее улыбка широкая, а глаза немного дрожат от смеха.
Приготовление пищи одно из многих увлечений Маккензи. Бесчисленное количество раз Оливия нещадно эксплуатировала ее, заставляя готовить что-нибудь вкусненькое, и Микки рада была помочь, но никогда еще я не видел ее столь счастливой, как в этой допотопной кухоньке, окруженной теми, кто искренне заботится о ней. Я завидую ей, что она выросла в таком уютном доме. Он не похож на уютный особняк Гэвина, и на тот, в котором я вырос, хотя он и отличался роскошью, но все, о чем я мечтал, это о любящей меня семье.
— Посмотрите, что я нашел, — Коди кивает в нашу сторону, направляясь к Джеки и ребенку.
— Вы как раз вовремя, ребята. Мы уж было подумали, что вы не придете, — Билл поднимает бутылку пива в руке в качестве приветствия. Он наставляет на меня палец, подмигивает и щелкает. Я напрягся. Руки безвольно опускаются вдоль тела, позвоночник распрямляется. Внутри рождается ужас. Я думаю только об одном — бежать! Как можно быстрее и как можно дальше. Определенно, яйца Дрю станут сегодня главным блюдом в меню ужина. Ну что ж, пусть охота начнется!
— Расслабься, Дрю. Он всего лишь посмеивается над тобой, — шепчет Джаред мне на ухо. С другой стороны, Гэвин имитирует щелчок пальцев хмыканьем.
Мое избавление от чистой паники происходит, когда на губах Линдси появляется широчайшая ухмылка. У Маккензи глаза отца, но она выросла зеркальным отражением своей матери.
— Бог мой, Дрю, Джаред! — Линдси хватает полотенце со стола, вытирает руки и в ту же секунду оказывается в моих объятиях. Женщина обнимает меня как мать, встречавшая своего ребенка. Я крепко обнимаю ее, не в силах сдержать ухмылку. Она пахнет свежими лимонами. Она вертится в моих руках, пытаясь прижать к себе Джареда.
— Я никак не могла поверить, когда они сказали мне, что мои мальчики приедут.
— Ты думаешь, мы бы смогли проехать мимо тебя? — спрашиваю я, запечатлевая нежный поцелуй на ее виске.
Линдси розовеет и хихикает. Я сосредотачиваюсь на Маккензи. Ее голова слегка наклонена, наблюдая за происходящим в комнате.
Пожилая женщина медленно поднимается со стула. Она ковыляет к нам, шурша плотным комбинезоном, в который облачено ее тело. Похоже, комбинезон из тех, что она прикупила еще в восьмидесятых.
— Джаред, мальчик мой, позволь-ка этой старой женщине обнять тебя!
— Бабушка, — Джаред смеется, выскальзывая из объятий Линдси и обнимая старую леди. — Как ты, дорогая?
Она щипает его за щеки.
— Теперь лучше, ведь в этом доме появилось «свежее мясо».
Я не могу не засмеяться. Эта старая женщина оказывается смелой духом.
— М-хм, — бормочет она, разглядывая меня. — Твои фотографии не передали и десятой доли твоего великолепия, дорогой, — ее взгляд скользит по моему телу оценивающе, выражая только восхищение.
— Очень хорошо. У моей внучки безупречный вкус, — она хватает меня за подбородок, притягивая к своему лицу.