- Спокойной ночи. Нана, - глубоким голосом протянула девушка, бросив последний таинственно-довольный взгляд и с громким хлопком закрыла дверь, провернув ключ снаружи. Не чувствуя холода и боли от содранных коленок, я бросилась вперед, запутавшись в одеяле и рухнув на пол, царапаясь об выглядывающие из-под матраса пружины кровати. Мозг еще переваривал информацию, в то время как тело само бросилось вперед, заведенное ключом, как движущаяся фарфоровая кукла. Ладони со шлепком впечатались в дерево, и я почувствовала себя одним из тех пациентов, барабанящих изнутри и не вызывающих никаких чувств, кроме жалости. Я не знала, что буду делать, если вырвусь на свободу, что буду говорить, о чем буду красноречиво молчать, в конце концов, но фраза «изучать тебя», произнесенная Беннет, улыбающейся подобно акуле перед нападением, стала для меня чем-то, похожим на «фас» для собаки. Тело еще не забыло жесткую кушетку и чувство отчаяния, на кистях еще остались следы от ремней, а притаившийся на сгибе локтя катетер будто подготавливал к тому, что меня ожидает за стенами палаты. Завтра. Хотелось одновременно содрать катетер и оставить его, потому что я боялась повредить вену и скончаться тут от кровопотери. Но вряд ли мне сейчас дадут спокойно умереть и не видеть ничего этого. У больницы свои планы.
Уткнувшись вспотевшим лбом в поверхность двери, я почувствовала, как в палате становится жарко. И внутри меня тоже. Страх неизвестности поселился там надолго, а после слов дрянной девки и подавно. Она так легко мне выдала информацию… Врачи ведь никогда не выкладывают пациентам все вот так вот просто, с улыбкой на лице и демонстративным желанием поделиться? Либо она в самом деле дурочка, что маловероятно, либо…
Да, плевать им на память и на жизнь. Я отсюда не выйду.
Пустая оболочка для исследовательского центра.
В ушах зазвенело, и только через несколько секунд я поняла, что кричу. Душераздирающе, так, что болит горло и напрягаются все мышцы. Дыхание снова перехватило, как в операционной и лифте, только на этот раз не было никаких образов, разве что только жестокая фантазия подкидывала мысли о препарированных лягушках и кроликах на железном столе. А еще там было темно и пахло духами Беннет. Меня даже затошнило, только организму поделиться было нечем, оставалось только замолкнуть и зажмуриться, пережидая боль. Желание вернуть память утихомирилось вместе с короткой панической атакой. Если сейчас так плохо, то что было до того, как я оказалась на столе? Не хочу. Только не сейчас.
Перед глазами все помутилось, как некоторое время назад в коридоре, и мне показалось, что лампочка замигала, тускло освещая палату. Жуткие тени запрыгали по стенам от ее движения, сквозняк прошелся по ногам, а за окном ветка дерева заскреблась, будто требуя впустить ее внутрь. Слабость накатила с новой силой, голова закружилась, и я мешком сползла вниз по двери на холодный пол, который немного охлаждал. Все эмоции потухли, как по щелчку выключателя, не было даже страха. Просто не осталось энергии, все ушло на крик длиной с невообразимо долгое время. Странно, что здесь не появились санитары. Вроде бы особо буйных они пичкают транквилизаторами, чтобы не дергались.
Лампа тихо скрипнула, и я подняла взгляд, пытаясь сфокусироваться на ней, чтобы не потерять сознание. Которое уже начало сходить с ума самостоятельно, потому что вокруг раскаленного стекла летала довольно крупная бабочка черного цвета с серым узором по краям крыльев. Или это была просто моль. Слишком красивая моль, которая, похоже, решила самоубиться. Вытянув руку, я неуклюже растопырила пальцы. И моль спикировала вниз, усаживаясь на кончик указательного и подергивая крыльями.
- Определенно схожу с ума, - выдохнула. Но почему это кажется таким… правильным?
Потому что это правильно…
Глава 2. Отражение
- Холодно, - пробормотала, пытаясь завернуться в одеяло и подтянуть колени к груди, чтобы сохранить немного тепла. В палате не то чтобы было холодно, - я не могла сказать, что мерзла до судорог в теле, но организм словно впадал в спячку, хотелось закрыть глаза, однако заснуть при низкой температуре было сложно. За спиной бушевал сквозняк, прорывающийся в маленькую комнатку через трещины, а решетка системы вентиляции над головой доносила звуки из соседней палаты. И даже запахи. Не знаю уж, кто там и с чем находился, но уже через некоторое время, проведенное здесь, я почувствовала неприятный запах. Тошнота вернулась во всей красе, и пришлось утыкаться носом в пропахшее порошком одеяло, чтобы перебить непередаваемый аромат. Тонкий матрас не спасал от жестких пружин кровати, и приходилось постоянно переворачиваться с бока на бок, просыпаться несколько раз за ночь от непонятных звуков, терять драгоценное тепло и не сводить глаз с бабочки, продолжавшей сидеть на спинке кровати.