Увертюра
- Вяжите его крепче! Мелаон, запрокинь ему голову.
Трое людей держали златовласового эльфа, который отчаянно пытался вырваться. Четвертый заботливо поглядывал на котелок, висящий над магическим огнем.
- Скоро, скоро... Знаешь, Никс, я тобой даже немного восхищаюсь, - в говорящем юноша узнал барда Лаврида. - Как ты умело водишь всех за нос своим голосом. Но признать величайшим менестрелем такого шарлатана как ты, это позор для всей нашей гильдии. Погружать людей в транс силой иллюзий довольно подло, ты так не думаешь?
Никс не мог ответить. Его мучители надавили ему на челюсть, пытаясь держать его рот открытым. Эльф пытался сжать зубы, но один из похитителей по имени Ритрим успел сделать распорку из пальцев. Никс с яростно укусил его и сразу почувствовал, как по подбородку потекла кровь. Ритрим взвыл от боли, но руку не убрал, а лишь сильнее разжал челюсть пленника. Никс тяжело захрипел и, осознав тщетность своих попыток, обмяк и отрешенно следил за происходящим.
- Готово!- театрально взмахнул руками Лаврид. - Жаль не могу сыграть тебе последний реквием, ты это заслужил, как и заслужил такую красивую смерть, менестрель Никс,- Лаврид кивнул на котелок и по-хозяйски зачерпнул раскаленную жидкость. Юноша в ужасе наблюдал, как с чарки капает расплавленный метал и прожигает в земле аккуратные воронки.
Никс поднял глаза на своего палача, и из его горла раздался предсмертный крик, страшный, леденящий кровь. Лаврид на секунду замер: перед его взором пронеслись полчища крылатых фурий, норовящих выцарапать глаза.
- Хорошая попытка, Никс,- он отмахнул видение, но тебе это не поможет, - с этими словами Лаврид влил эльфу раскаленное серебро.
Боль была настолько нестерпимой, что сознание, пытаясь защитить рассудок юноши, угасло и сбежало туда, где нет мучений и страха, где нет вообще ничего. Он рухнул в пустоту и уже не слышал разочарованных возгласов своих завистников, мечтавших насладиться долгожданным триумфом. Никс был уже далеко за переделами этого черного леса. Ритрим с досады несколько раз ударил тяжелым молотом по рукам музыканта, упиваясь хрустом его костей.
-Это уже лишнее,- строго бросил Лаврид,- уродовать тела врагов не под стать ценителям прекрасного. Мы же не варвары в конце концов.
***
- Интересно, где же Никс?- маленькая девочка грустно подперла голову ручками.
- Он никогда так сильно не опаздывал, - вздохнул печальный юноша, следя за едва уловимой дугой новорожденного месяца.
- Никс всегда появлялся в новолуние, - хрипло вторил коренастый мужчина, подбрасывая хворост в огонь.
-Он обязательно придет!- мечтательно пролепетала влюбленная девушка.
***
Над бездыханным телом Никса кружили мерцающие огоньки.
- Так жаль.
- Я очень любила его песни.
- А я его музыку.
- А я чудный голос.
- Как жаль, как жаль, как жаль!
Огоньки неожиданно замерли и обратились миниатюрными феями. Кроха с барабанчиком прижалась к груди музыканта:
- Я слышу тихий стук его сердца.
Малышка с горном склонилась к губам менестреля:
- Я чувствую его слабое дыхание.
Феечки с лютней и гитарой коснулись его запястий:
- Вены едва дрожат.
Пикси с миниатюрным пианино провела по ладоням юноши:
- Пальцы раздроблены.
Старшая фея словно арфу погладила изуродованное горло:
- Его голосовые связки сожжены.
-Ах, как жаль!
-Как жаль, как жаль, как жаль!
- Я заставлю его сердце биться!- Кроха, что есть силы, забарабанила по груди Никса.
- Я вдохну в его легкие жизнь,- малышка коснулась губ юноши.
- Мы пустим по его венам кровь!- феечки ударили по струнам вен.
- Я сращу его кости,- пикси нежно сыграла гаммы на пальцах музыканта.
- А я не смогу ничего исправить,- старшая бессильно смотрела на порванные нити на шее. Она горько зарыдала, и серебро, уничтожившее Никса, вдруг стало его новыми связками.
Духи музыки заворожено смотрели на возрождённого юношу.
- Имя тебе будет фе`Никс, восставший из пепла и серебра! Поражай этот мир красотой своих иллюзий,- величественно объявили феи и исчезли во мраке.
***
Уже которую ночь сидели у костра верные почитатели Никса. Луна жирела, питаясь звездами, и лениво озаряла лесную поляну тусклым сиянием.
- Смотрите! Смотрите!- Люди вскочили, словно пробудившись от глубокого сна.
Фе`Никс торжественно приближался к ночному костру. Его седые волосы развивались на ветру, алый шарф змеёй гнался за своим хозяином. Юноша сорвал его с шеи, обнажая серебряные нити, который тянулись почти до самого лица, прижал к губам палец и закрыл глаза. Все последовали его примеру. Где-то глубине сердец зазвучали слова, обрамленные величественной музыкой: