Переместив Хьюго на бок, она осторожно промыла его раны горячей водой и прокипяченными тряпками. К счастью, наемник все еще оставался без сознания, никак не реагируя на ее врачевание, и что самое главное — не мешая. Когда порезы были очищены, она задумалась: стоило ли их прижигать? Биара не была лекарем, хорошо знаясь лишь на травах и обработке несложных ран, однако ей не раз приходилось помогать настоящим врачевателям, а потому она знала, что некоторые раны следовало прижигать, однако… Раны Хьюго не выглядели так уж плохо, были неглубоки, да и надлежаще обработаны кипятком. Стоило ли истязать его еще и прижиганием, от которого он вполне мог очнуться? Решив повременить со столь агрессивным лечением, Биара достала припасенных в мешочках трав, бросив их кипятиться в воду. Прихваченные еще из дому смеси должны были поспособствовать более скорому заживлению. Промыв ранения получившимся отваром, она еще раз прокипятила повязки и, дождавшись, пока они немного просохнут, крепко перевязала раны Хьюго. Быстро справившись с врачеванием уже более незначительных увечий, соответственно обработав все ожоги и стертости на коже, травница наконец смогла выдохнуть.
Тяжело опустившись у другой стены их временного убежища, она устало прикрыла глаза. Минула почти половина дня, а она так и не поела, не говоря уж о терзавшей ее простуде. Переведя дух, девушка отправилась наружу: в поисках трав для себя и хоть какой-то пищи. Горы сильно отличались от привычной ей природы близ Синего Леса: множество трав и кустарников, что здесь росли, были Биаре незнакомы. Тем не менее, несколько привычных видов ей все же посчастливилось обнаружить. Собрав таким образом множество ягод, лечебных трав, что могли помочь ей с воспаленным горлом, а также орехов и несколько съедобных корнеплодов, набив всем этим свои мешочки доверху, она с чувством выполненного долга вернулась обратно в пещеру.
Хьюго переменил позицию, лежа теперь на спине, а дыхание его стало более ровным. Убедившись в отсутствии жара, девушка принялась за приготовление еды из того, что ей удалось раздобыть. Отложив большую часть найденного для Хьюго, она смогла наконец перекусить и ослабить симптомы простуды теплым настоем из лепестков зореночи, листьев буреягоды, смородины, а также темной мяты. Чувствуя приятное облегчение и тепло, растекшееся по всему телу, Биара едва не задремала. Вовремя придя в себя, она встала с насиженного места и расположилась там, где лежал Хьюго. Девушка знала, что этой ночью не сомкнет глаз: если она недостаточно внимательно обработала раны и туда попадет инфекция, придется действовать быстро. Положив неподалеку мешочки с собранными в них травами для жаропонижающих настоев, а также фальчион на случай, если раны воспалятся и их придется прижигать, она поджала к себе колени, уткнувшись в них носом — готовая нести свой ночной дозор.
Биара успешно справилась с задачей: раны медленно, но верно затягивались, а повязки исправно менялись на чистые, пропитанные более свежим отваром. Один раз она ненароком уснула, но продлилось это не дольше десятка взмахов. Костер послушно горел, подпитываемый подбрасываемыми поленьями. Единственным, что досаждало ей, была простуда, однако девушка знала, что подобное не проходит в течении дня — даже если постоянно пить отвары и настойки.
Хьюго пробудился ближе к следующему утру.
— Ты… здесь? — услышала она его слабый голос. Биара мгновенно обернулась, так как до этого задумчиво глядела на пляшущие в слабом свете пылинки.
— Где же мне еще быть? — улыбнулась она, проверяя тыльной стороной ладони наличие у него жара. К счастью, такового не обнаружилось.
— Ты уже отнесла камень к… Хрустальному Пику? — слабость не желала выпускать Хьюго из своих крепких объятий, но та пугающая бледность, что была у него накануне, стала понемногу отступать. Девушка улыбнулась, довольная проделанной работой.
— Кончено же не отнесла, — ответила она, поправив сбившуюся повязку.
— Но… почему? — Хьюго выглядел каким-то до уязвимости растерянным. «Во что только болезнь не превращает сильных мужей», — хохотнула про себя Биара, припоминая, как эту фразу обронила одна пожилая женщина в ее деревне, для мужа которой девушка носила травы. Кажется, тогда у него было простое несварение желудка, но старик вел себя так, будто уже одной ногой стоял в могиле.
— Уж лучше я потеряю этот трижды проклятый камень, чем брошу тебя здесь, раненого и совершенно одного, — улыбнулась Биара. В его взгляде проблеснуло что-то, значение чего ей не удалось разгадать.