— Он тогда был интересный?
— И это, конечно. Да, тогда он был интересный. И умел себя держать…
— Но?
— Если ты это имеешь в виду, то в постели с ним было плохо. Он бывал счастлив, лишь когда начинал стучать телетайп. Я думаю, он специально заказывал коллегам из ЮПИ в Цюрихе, Франкфурте или Париже ночные сообщения по телетайпу…
— И должно же было так случиться, что ребенок у тебя как раз от него?
— Это моя вина.
— Он дает деньги?
— Сто пятьдесят франков.
— Какое свинство.
— Прежде он зарабатывал не так много. А я больше и не требовала. Но почему мы все время говорим обо мне?
— О себе я уже говорил достаточно.
— Не со мной.
— Спрашивай!
— Ты не устал?
— Нет.
— Почему ты приехал ко мне?
— Я думал остаться в Париже насовсем.
— Ты мне звонил из Парижа. Это было в конце ноября.
— Просто взял и позвонил… Готфрид предложил мне пожить у него… Они с женой уехали в Нью-Йорк. Я сидел вечером в его квартире, смотрел телеспектакль…
— «La séparation»…[11] Я знаю, ты позвонил мне через пять минут после того, как он кончился… Я тоже смотрела…
— Ты была не слишком приветлива.
— Я уже лежала в постели и только собралась погасить свет…
— Я тоже лежал в постели…
— Теперь-то я видела эту спальню с телевизором…
— Я взял в руки телефон и набрал твой номер.
— А ты позвонил бы мне, если бы пришлось заказывать разговор по междугородной?
— Не уверен.
— О чем ты думал, когда набирал мой номер?
— Тебе это покажется смешным.
— Ты боишься сказать что-нибудь такое, что может показаться смешным?
— Во время спектакля у меня глаза были на мокром месте.
— Там было над чем поплакать.
— Да. Было. Ужасная вещь.
— Муж после смерти жены не может обрести ее вновь — воскресить в своих воспоминаниях…
— Вообще-то это чепуха, когда говорят, что любовь способна питаться воспоминаниями…
— А ведь ты даже не извинился, что звонишь так поздно.
— Я чувствовал себя таким безнадежно одиноким.
— Но мы были даже незнакомы.
— Мне некому было позвонить из знакомых.
— И ты позвонил человеку, о котором ничего не знал.
— Я знал, что мой сын был у тебя.
— Значит, нас все же связывала какая-то ниточка.
— Почему ты сразу согласилась, когда я попросил тебя в ближайшую субботу приехать ко мне в Париж?
— А ты забыл? Я ведь тебе задала вопрос, похож ли ты на своего сына, и ты ответил: да, если бы волосы у тебя не были седые, а лицо — в морщинах, вас можно было бы принять за близнецов.
— Так почему же ты сразу согласилась приехать?
— Оливер рассказал мне все о себе и о тебе. Я должна была тебя увидеть…
— Почему ты не захотела увидеть меня раньше?
— Мне было неудобно — так вдруг взять и приехать к тебе.
— А когда ты, не колеблясь, сказала мне по телефону: да, ты приедешь, какое у тебя при этом было чувство? Ко мне…
— Я без колебаний согласилась приехать, потому что у меня сложилось определенное представление о тебе и я хотела проверить, такой ли ты на самом деле.
— И что?
— Теперь я знаю только, что было определенное представление, но какое — не могу вспомнить.
— Почему же?
— Ты помнишь, как я приехала на Лионский вокзал?
— Нет, я ведь тебя ждал в квартире.
— Это было в семь часов утра.
— Ты не знала точно, на какой вокзал прибудешь — на Восточный или на Лионский. Только поэтому я предложил, что буду ждать тебя дома.
— На билете было обозначено точно: Лозанна — Париж, Лионский вокзал, через Валорб. Но я этого не заметила.
— Если бы я поехал на вокзал, то, не раздумывая, отправился бы на Восточный. Мы бы разминулись.
— Тебе ничего не стоило узнать, на какой вокзал прибывают; поезда из Женевы и Лозанны.
— Я попросил разбудить меня по телефону в шесть часов.
— Да, ты был в купальном халате… Только что принял душ и успел сварить кофе.
— В одиннадцать часов, — сказал Эпштейн, — мы поцеловались.
Ирэн обвила руками его шею.
— Когда кончатся рождественские каникулы, — сказала она, — давай купим двухспальную кровать. Почему в этом доме нет широкой кровати? Ведь ты был женат.
— Не помню, чтобы после свадьбы я когда-нибудь спал в одной кровати с женой.
— А я хочу всегда спать с тобой в одной кровати.
— Мы будем спать подолгу, — сказал он. — А если станет очень холодно, придется повозиться с печками, их надо будет чистить. И трубы и камины тоже…
— У тебя есть пластинки «Не Jud» и «Baby come back»?