Затягивающиеся туманной дымкой зеркала вокруг ванны тщетно ждали отражений своей хозяйки.
В душе внезапно что-то щелкнуло, и вода выключилась — вниз упало лишь несколько последних капель. Погас колыхающийся зеленовато-голубой свет, лившийся со стен и потолка, и ванная погрузилась в удушливую тьму, в которой слышался лишь легкий затухающий плеск воды.
Они одновременно вскинули головы, когда откуда-то сверху долетел приглушенный расстоянием жуткий душераздирающий крик — вибрирующий, захлебывающийся, словно кого-то заживо рвали на части. Петр уронил извлеченную из холодильника баночку, из которой двумя пальцами доставал маринованные чесночинки, и резко развернулся к двери.
— Господи, что это?!
Остальные ничего не спрашивали — только переглянулись и кинулись к выходу. Оборвавшийся крик больше не повторялся, и это говорило о самом плохом.
Только в дверях Олег нерешительно оглянулся на Алексея, но Виталий нетерпеливо пихнул его в спину.
— Живей! Он еще долго не очухается!
Петр гигантскими скачками рванулся за ними, дожевывая чеснок на ходу.
— Кристинка или Маринка… — задыхаясь, бормотал Олег, прыгая через ступеньки. — Твою мать! Как же так?!
— Ванная! — крикнула Алина на бегу, уверенно сворачивая на площадке второго этажа. — Она же пошла в ванную! Это ее место! Ее! Проглядели!.. Проглядели!..
Дверь ванной оказалась заперта. Олег с размаху толкнулся в нее, дверь дрогнула, но устояла.
— Блин, Жорка хорошо сработал! — рявкнул он. — Петька, давай!
Они вдвоем ударили в дверь с такой отчаянной силой, что на этот раз не выдержали не только петли, но и замок, и дверь с грохотом рухнула внутрь, зацепив изящную полочку, с которой посыпались бесчисленные баночки и флакончики. На них пахнуло жутким, удушающим, сырым кисло-горелым запахом, смешанным с тяжелым ароматом ландыша. Ванная была темной и казалась пустой. Виталий пощелкал выключателем, но свет не зажегся. Он безнадежно ругнулся, уже понимая, что это значит, и достал из кармана брюк зажигалку. Растолкал остальных, осторожно щелкнул зажигалкой и двинулся вперед, за ним и дрожащим огоньком в его руке потянулись Алина, Олег и Петр, зажимая носы и рты ладонями.
Марина, обнаженная, ничком лежала на дне круглой ванны, судорожно упершись руками со скрюченными пальцами в стенки. Вода доходила ей лишь до середины тела, так что спина и ягодицы выступали на поверхность. Кожу покрывали страшные глубокие язвы, от роскошных волос остались лишь жалкие лохмотья на затылке и макушке. Тело медленно дымилось с едва слышным шипением.
Петр испуганно икнул, дернулся в сторону, тут же поскользнулся и едва не рухнул прямо в ванну, но Олег успел схватить его за рубашку и дернуть назад. Все тотчас же спустились на ступеньку ниже. Виталий отвернулся, на мгновение оставив всех в темноте, схватил аккуратно стоявшую в уголке швабру и передал ее Олегу. Тот, закусив губу, ухватил швабру обеими руками, осторожно завел ручку швабры Марине под живот и с усилием перевернул тело, и Алина тотчас же в ужасе завизжала, увидев багрово-черный оскал черепа. Олег, ахнув, выпустил швабру, и та плюхнулась в ванну, подняв фонтанчик брызг, к счастью, никого не задевших.
— Господи, — шептала Алина, заикаясь, — господи… Это же кислота… Господи, Маринка…
— Чувствуете запах? — Виталий оглядел ванную, потом поставил горящую зажигалку на низкий шкаф для белья у стены. — Забрызгали освежителем…
Олег осторожно потянулся к тому месту на верхней ступеньке, на котором поскользнулся Петр, легко прикоснулся к нему пальцем, потом провел сильнее, поднес палец к носу и понюхал.
— Подсолнечное масло, — глухо сказал он. — И когда же успела наша Аннушка его разлить?
Виталий открыл дверцу шкафа, издал приглушенный возглас и вытащил большую пустую пластиковую бутыль с предупреждающей наклейкой: «Осторожно! Кислота серная концентрированная».
— Две бутыли?! — он яростно посмотрел на Олега. — Две?! А за них вы заглянуть не удосужились?! За двумя бутылями вполне могли стоять и еще, как видишь!
Олег сник.
— Кто же его знал?! — он покосился в сторону ванны, и его передернуло. — Господи, какая страшная смерть! Бедная Маринка! Стерва была, а все равно жалко.
Алина посмотрела на одну из пластмассовых полочек, где среди флаконов с шампунями издевательски стояла полупустая бутылочка подсолнечного масла. Ее даже не стали прятать. Она повернулась, снова осторожно поднялась на первую ступеньку и, встав на четвереньки, до упора повернула ручки обоих кранов, но из отверстий не вытекло ни капли воды.
— Ванная умерла, — глухо сказал Олег. Даже в прыгающем полумраке было видно, какое мертвенно-бледное у него лицо. — Впрочем, мне на это уже наплевать!
— Но если воды нет во всем доме… — начал было Петр, но Олег махнул на него рукой.
— Это ее ванная, забыл? Здесь воды и нет… теперь. Подождите, но когда он все это успел?! — он вопросительно взглянул на Виталия, который снова взял свою зажигалку. — За минутку все это не сделаешь, а ведь тела этот придурок распотрошил основательно! Совсем недавно ванная была в порядке, когда… когда Жорка чинил дверь. А потом мы ведь друг с друга глаз не спускали! Как же у него на все хватило времени?!
— Что-то я с трудом представляю, чтобы человек поставил продуманную ловушку, а потом в шизоистерике кинулся резать трупы и палить во все стороны! — хрипло сказала Алина, пятясь к выходу. Потом резко обернулась в пустой коридор. — И, честно, говоря, не похож он на человека, который способен продумывать такие вещи.
— Он сумасшедший, — заметил Петр, следуя ее примеру. — А психи — они…
— Нужно поскорее найти Кристину.
Виталий быстро взглянул на нее.
— Она была здесь, когда мы с Жоркой уходили с этажа! Я слышал ее голос, когда стучал в эту дверь. Она должна была уйти отсюда последней! И обязательно прибежала бы на кухню! Не услышать всех этих криков и выстрелов…
— Думаешь, это она? — спросил Петр. Виталий пожал одним плечом.
— Я уже ничего не думаю. Похоже, мы тут все сумасшедшие. Пошли, найдем ее.
— Если она еще жива, — оптимистично произнес Олег. Выходя из ванной, он оглянулся. — Придется оставить ее так — нам ее оттуда не вытащить. Но тогда от нее… скоро ничего не останется. Надеюсь, что Кристинка просто перетрусила. А бизнесмен?! Вдруг удерет?!
Виталий поморщился от просыпающейся в плече боли, потом посмотрел на пистолет в своей руке.
— Не успеет.
Алина, отвернулась от ванной, теперь ставшей личной могилой красавицы Марины, попавшейся в ловушку собственной красоты. А как бы она сама поступила в подобной ситуации?! На время ограничилась бы кухонным полотенцем или тоже рванулась бы сюда?! Заметила бы что-нибудь? Была ли бы ослеплена истерикой и отвращением?
Ответа на этот вопрос не было, а его следовало найти. Ситуация обязательно возникнет. То, что все закончилось, оказалось кратковременной иллюзией. Алексей был сумасшедшим, был убийцей, но он был человеком импульсивным, вспыльчивым и очень плохим актером. Терпение, продуманность и просчет ему не по плечу. К тому же, когда ее выбросили из окна, он был надежно заперт. Теперь она почти не сомневалась, что только Жора погиб от его руки. А это значило, что все продолжается.
Дева Севера все еще бродит по коридорам. Ждет.
Кого?
Кристина была в гостиной.
Она косо сидела в кресле, загораживавшем дверь в оружейную, вытянув ноги и откинув голову на спинку, похожая на небрежно брошенную большую куклу. Спутанные черно-красные пряди плотно закрывали ее лицо. Руки безвольно свисали с подлокотников, камни в кольцах тускло поблескивали.
Они осторожно подошли к ней и остановились в полуметре, глядя на закрытое волосами лицо.
— Она мертвая? — прошептал Петр, нервно хрустя суставами пальцев.
Олег осторожно склонился над Кристиной и отвел волосы с ее лица — бледного, с закрытыми глазами и неподвижными губами. На виске подсыхала тонкая струйка крови. Он прижал пальцы к ее шее и глубоко вздохнул, потом раздвинул черно-красные пряди над виском и с облегчением сказал: