У меня перехватило дыхание. Двое надежных свидетелей! Мэрфи не тот человек, который станет говорить зря.
– Один из них водитель автобуса, курсирующего на линии Хитроу – станция Ватерлоо. Честно говоря, сам бы он к нам не пришел, но я послал одного из своих людей с фотографией миссис Тейлор в аэропорт. Он расспросил всех служащих, работавших в тот день, когда ваша жена прибыла в Англию. Контролер на выходе не смог ничего припомнить, а вот шофер автобуса рассказал немало любопытного. Я попросил его прийти ко мне сегодня в десять утра. Не хотели бы вы при сем присутствовать?
Не хотел ли я! В кромешном мраке, окружавшем меня все эти две недели, впервые забрезжил слабый свет.
– Второй свидетель, – продолжал Мэрфи, – явился к нам по собственному почину. Он увидел фотографию миссис Тейлор в «Дейли миррор» и позвонил к нам вчера вечером. Я пригласил его на четверть одиннадцатого, так что вы сможете встретиться с обоими и выслушать их показания. Это шофер такси, который, насколько я понял, посадил миссис Тейлор в лондонском аэропорту и отвез ее в город. Итак, жду вас к десяти. Всего доброго, мистер Тейлор.
Я вскочил с постели и стал одеваться в состоянии крайнего возбуждения. Будь я хоть чуточку поспокойней, я бы, конечно, сообразил, что свидетельства шоферов, видевших Патрицию две недели назад, вряд ли помогут нам немедленно ее отыскать; но я, наверно, потерял всякую способность рассуждать трезво, и нервы у меня здорово сдали.
В Скотланд-Ярд я примчался за полчаса до срока. В здание меня впустили, но провели в маленькую приемную, где попросили подождать; нервы мои совсем расшалились.
Минут через двадцать за мной зашел коренастый молодой человек с симпатичным, открытым лицом.
– Сержант Бейли, – представился он. – Здравствуйте, мистер Тейлор, как поживаете? Мне поручен розыск миссис Тейлор. Думаю, нам теперь предстоит видеться друг с другом довольно часто.
Я ответил, что чрезвычайно рад знакомству, но надеюсь при этом, что наши чисто «профессиональные» контакты вряд ли продлятся особенно долго, так как благодаря показаниям свидетелей, обнаруженных сэром Джоном, мы разыщем Пат очень быстро.
– Не следует слишком обольщаться, сэр, – отвечал Бейли с самой сердечной улыбкой. – Розыск будет долгим и трудным, можете мне поверить.
Мне страшно захотелось дать как следует кулаком по этой радостной физиономии, но я взял себя в руки; на мое счастье, зазвонил телефон. Бейли не торопясь взял трубку.
– Сэр Джон ждет нас, – объявил он. – Будьте любезны, следуйте за мной…
Мэрфи сидел у себя в кабинете с тем же невозмутимым видом, что и в первую нашу встречу. Напротив него я увидел мужчину с седеющей головой. При нашем появлении он встал.
– Мистер Тейлор, – сказал начальник отдела, – позвольте вам представить мистера Эллиса, который работает в системе воздушного флота и является водителем автобуса. Я попросил его оказать нам любезность и повторить в вашем присутствии все то, что он нам уже рассказал. Садитесь, пожалуйста.
С тревогой и надеждой вглядывался я в лицо человека, которому посчастливилось видеть Пат и, может быть, разговаривать с ней… Но мистер Эллис был так тускл и бесстрастен, что с тем же успехом я мог бы вглядываться в аэровокзал.
– Итак, – продолжал Мэрфи, – вы работали в пятницу шестнадцатого сентября во второй половине дня?
– Да, – отвечал тот, – водители автобусов делятся у нас на три бригады. Смена длится восемь часов. Моя бригада работала на линии аэропорт – Ватерлоо в пятницу шестнадцатого, с четырех часов дня до двенадцати ночи. Пассажиров, прибывших нью-йоркским самолетом, вез в город я. Обычно я не смотрю на пассажиров: надо следить за дорогой, а начни я их разглядывать, внимание быстро рассеется. Но ту леди, которую вы ищете, я запомнил, потому что какие-то вещи показались мне необычными. Начать с того, что из здания аэропорта она вышла самой первой: должно быть, раньше других пассажиров прошла и полицейский пост и таможенный контроль. Она спросила меня, идет ли этот автобус до Ватерлоо, и я ей сказал, что да. Тогда она поднялась в автобус и села в салоне. Надеюсь, вы не сочтете это обидным, я еще подумал про себя: «До чего красивая женщина».
– Как она была одета? – спросил я.
– На ней был серый костюм, но не просто серый, а какого-то вроде бы стального оттенка. И еще я заметил, а может, это мне только так кажется, что на отвороте жакета у нее было какое-то украшение, вроде драгоценность, зеленый такой камень или что-то в этом роде.
– Это соответствует тому, что вы нам говорили, – отметил Мэрфи.