Она захрапела, уснув прежде, чем я успела выйти из комнаты.
Я шла по истоптанной дорожке; небо было яркое, а над головой щебетали птицы. Мной овладела усталость, и я не могла дождаться, когда снова окажусь в постели. На углу забора я подняла свою корзину и небольшое ведро, чтобы зачерпнуть воды из бочки. В курятнике что-то зашевелилось, и я, затаив дыхание, обернулась.
Скрестив руки, там меня ждал МакКайл. При виде него мое тело сразу отозвалось жаром и дрожью. Я взяла себя в руки и, подобрав свои вещи, подошла к нему.
— Привет, — сказала я, чувствуя себя смущенно и застенчиво из-за мешковатого фартука, который прикрывал мои шорты и футболку. — Все в порядке?
С минуту он смотрел на меня теплым взглядом, ничего не отвечая, а затем пробежался руками по рыжим кудряшкам.
— Да, в порядке. Мне нужно было еще раз увидеть тебя, прежде чем лечь спать.
— Ох, — выдохнула я. Его голос звучал иначе. Увереннее и серьезнее. Тепло, зародившееся внутри при виде него, охватило все мое тело. В отличие от нашей первой встречи, он не пытался отводить от меня взгляды. Он смотрел на меня с неприкрытым любопытством, буквально впиваясь взглядом, несмотря на не очень-то привлекательную в утреннем свете одежду. Я поставила корзину на толстый заборный столб.
Мы одновременно двинулись на встречу друг другу, встретившись в поцелуе. Он обнял меня, притягивая ближе, я запустила пальцы ему в волосы. Это было так же страстно, как и наш поцелуй на танцполе, но на этот раз мы могли слышать участившееся дыхание друг друга и тихие звуки удовлетворения. Из его груди вырвался низкий стон. Понимание, что этот звук вызвала я, дало мне странное ощущение власти.
Внезапный звук со стороны тропинки испугал меня, и я отпрянула от него. Он продолжал покровительственно держать руку на моей спине.
— Все в порядке, — прошептал он.
Лейла и Рейчел, одетые в передники и чепчики, стояли на тропинке с корзинами в руках и ошеломленно глядели на нас. МакКайл поднял руку, приветствуя их. Девушки одновременно захихикали и развернулись, убегая прочь. Я засмеялась, и МакКайл улыбнулся.
— Я, пожалуй, оставлю тебя работать. Или, может быть, тебе нужна помощь?
Я улыбнулась в ответ на его предложение. Я оценила его попытку помочь мне, поставив под угрозу мужское начало, но прекрасно могла справиться со всем сама.
— Это не займет много времени, МакКайл, — сказала я ему. — Тебе нужно пойти поспать. Увидимся в обед, да?
Он снова притянул меня ближе и поцеловал.
— Мне больше нравится, когда ты называешь меня Кайлом.
По спине скользнул холодок, и я вздохнула. Кто этот парень? Как он скрывался все это время под оболочкой? Потому что он мне нравился. Сильно. Он заставлял чувствовать себя по-новому, лучше.
— Значит, еще одно свидание сегодня? — сказал он напротив моего рта. — Только мы вдвоем.
— Хорошо, — прошептала я. Еще одна милая улыбочка, и он зашагал прочь вниз по тропинке, выпрямившись во весь рост. Я не могла заставить себя сдвинуться с места, пока его рыжие волосы не исчезли из вида.
В полдень мама вошла к нам в комнату с двумя тарелками еды, чем разбудила нас. Мы взяли тарелки медленными движениями, полными вины.
— Вы, девочки, должно быть, не ложились вчера допоздна. — Она села, скрестив ноги на тканевом ковре, и махнула в нашу сторону рукой, пока мы с Кэссиди поднимались. Мы ей кивнули и стали жевать завтрак.
— Так куда вы отправились на машине на шесть часов?
Откушенный только что кусок застрял в горле, и Кэсс повернулась ко мне, такая же зеленая, как пикси. На мгновение я подумала о том, достаточно ли мама талантлива, чтобы воспользоваться приемом Геймлиха14 одновременно для нас обеих. Она вяло усмехнулась из-за нашего удушливого молчания.
— Девочки, вы же знаете, что я очень чутко сплю, когда не истощенна. Да и из-за происходящего в последнее время я всегда начеку. Понимаете, мы бы отпустили вас, стоило только попросить. Тогда бы вы уехали раньше, и у вас было бы больше времени на развлечения. — Она перевела взгляд с одной на вторую. — Ох, ладно. Какой позор.
Мы с Кэссиди переглянулись.
— Мам... — начала было я. Как «взрослая и ответственная» старшая сестра, я чувствовала жалящую изнутри вину. Извинения казались такими ничтожными.
Она избавила нас от мучений, пожав плечами и встав, отряхивая подол юбки, и ушла.
— Дерьмище, — сказала Кэссиди с набитым хлебом ртом. Я кивнула, соглашаясь с ней. Мама старалась не показывать, но я знала, что ей было обидно из-за того, что мы сбежали тайком от нее. Аппетит пропал, и я отложила вилку.