— У меня пришли месячные, — сияя, воскликнула она. Она обвила руками мою шею, а я обняла ее талию. Из моих легких вырвался самый счастливый вздох в мире. Ах, какое чертовски сладкое облегчение! Наконец хоть что-то пошло правильно.
Не отпуская меня, Кэссиди сказала:
— Прости, что рассказала тебе о своей задержке. Я так растерялась, но не должна была беспокоить тебя. Сейчас твой звездный час и тебе нужно со стольким справиться.
Я сжала ее крепче.
— Нет же, я рада, что ты мне рассказала. Пожалуйста, никогда не чувствуй себя так, словно ты не можешь прийти ко мне за советом. Я... немного испугалась, потому что переживала, потому что люблю тебя, несмотря ни на что.
Мы отпустили друг друга, и Кэсс потупила взгляд.
— Я собираюсь найти сегодня вечером Рока и все ему рассказать, — сказала она.
Я хотела сказать ей, чтобы она держалась подальше, но то были пустые слова. Вместо этого я сбивчиво сказала:
— Окей, просто... будь осторожна.
— Буду.
С новообретенной легкостью она оставила меня, возвращаясь к празднествам. Я покачала головой и вернулась на кухню. Хотелось бы мне пустить по вене этой девчонке пару кубиков осторожности.
Когда последний противень выпечки поставили остывать, дамы обменялись взглядами, снимая халаты.
Лейла улыбнулась мне.
— У нас для тебя кое-что есть, Робин.
— Правда? — Губы изогнулись в ответной улыбке. Я пыталась представить, что же это.
— Правда. Все женщины племени. Давай, я приведу твою сестру и маму. Тогда и покажу вам.
Пока я смывала с рук ягодный сок и отрясала муку с футболки, Лейла успела вернуться с улыбающимися Кэссиди и мамой. Значит, и они были в этом замешаны. Группа женщин повела меня вниз к женским домикам. Остальные, увидев нас, присоединялись по пути. Лейла и Рейчел пошли в одно из зданий и вернулись, бережно неся длинный отрез лавандового шелка в руках. У меня перехватило дыхание, и я схватила маму за руку.
Местная женщина жестом указала Кэссиди взять платье, чтобы я могла его рассмотреть.
— Мы использовали твой сарафан, чтобы снять мерки, — сказала мама. — Это твое подвенечное платье.
Я бы никогда не выбрала себе такое платье, но, тем не менее, оно было совершенным. Я рассмотрела каждую деталь. Глубокий вырез дополнялся на плечах изящными короткими рукавами. С высокой талией, от которой до самого подола стелились цветы. Особенно понравился цвет. Они специально покрасили его так, чтобы сверху платье было лавандовым, а к низу становилось все темнее, переходя в темно-фиолетовый. Цвет напомнил мне об алтее. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы МакКайл увидел меня в нем.
— Вы сделали его сами? — спросила я, посмотрев на двадцать с лишним ожидающих моей реакции лиц.
— Да. Мы надеялись, ты не сильно будешь возражать, что оно не совсем традиционное, — объяснила Лейла, в голосе которой слышалось беспокойство. — Обычно рукава длиннее, но нас вдохновил стиль некоторых вещей, которые вы носите.
— Мне нравится, — сказала я, потянувшись, чтобы прикоснуться к ткани. Она была такой же мягкой, как и казалась на вид. Я взяла ее в руки и поднесла к себе. Последовали вздохи и одобрительные кивки. Мама с Кэсс одновременно переступили с ноги на ногу, чтобы лучше видеть.
— Леди, цвет подходит идеально, как я и говорила, — похвасталась самая старая женщина, та, которая дала мне фартук. Я наклонилась и поцеловала ее в щеку. Прежде чем я успела отпрянуть, она схватила меня за лицо и расцеловала в обе щеки.
— Благослови тебя, дитя, — сказала она.
Отдав платье Кэссиди, у которой в глазах стояли слезы, я принялась благодарить всех женщин, обнимая их и раздавая поцелуи, напоследок оставив маму и сестру, которая заключила меня в медвежьи объятия. Женщины захлопали в ладоши, когда мы с Кэсс, смеясь, покачались из стороны в сторону. Мне нравилась мысль, что маме с Кэссиди, так же как и мне, стало легче от того, что женщины из клана приняли меня. Одним переживанием меньше к тому времени, как они покинут меня.
К тому времени, как мы занесли платье ко мне в комнату и отправились на поляну, наступили ранние сумерки. У входа столпилась группка молчаливых женщин. По тому, как мужчины гудели нам вслед, можно было сказать, что мы праздновали. Некоторые женщины делали реверансы или кланялись, из-за чего мы смеялись, чувствуя себя напористо.
Меня догнал МакКайл со скрипкой в руках.
— Я бы сыграл пару песен, если ты не против.