— Я не понимаю этого, — сказала я. — Каким образом они меняют размер? Они могут использовать чары и чтобы исчезать тоже?
— Да. — Лейла откинулась на свои руки, скрестив перед собой короткие ножки. — Лепреконы были первыми людьми, которых феи одарили магией. Своего рода тест. Сначала феи не хотели давать им слишком много силы, но пожелали, чтобы они могли легко прятаться в траве и лесах. Кроме производства обуви их обязанностью было отслеживать фей, которые выходили из портала, чтобы смешаться с людьми. Фей не остановить, поэтому людей, которые взаимодействовали с ними, приходилось протирать.
— Протирать? — хором спросили мы с Кэссиди, заставив девушек рассмеяться.
— Воистину, вы не слышали о Стирателях? — спросила Рейчел. Я покачала головой. — Что ж, они используют магию, чтобы стирать людям память. Они идут по пятам фей и стирают воспоминания у людей, которые с ними контактировали. В конце концов, феям становится скучно, и они возвращаются в свое царство. Осталось всего два Стирателя-Чауна и больше нет возможности их использовать.
Я рассеяно выдергивала пучки клевера и травы, переваривая информацию, которая все же была мне интересна. Годами мама с папой твердили мне: «Придет время, и мы все тебе расскажем». Они избегали разговоров о феях и их царстве.
— А вы, ребята, знаете что-нибудь о МакКайле и шизанутой феечке? — спросила Кэссиди. — Обувной Госпоже.
Мой желудок сжался от упоминания о ней. Лейла и Рейчел обменялись гримасами.
— Можете нам рассказать, — сказала я.
— Это, конечно, слухи, — понизила голос Лейла. — Некоторые говорят, что Обувная Госпожа в одиночестве прокрадывалась в земное царство... чтобы увидеть его.
Снова мой желудок сжался в спазмах, и я обхватила руками талию.
— А разве все не узнают, если она откроет портал?
— Не обязательно, — пискнула Рейчел. — Она могла подкупить их привратника и открыть крошечный портал, который могли ощутить только те, кто находился поблизости в момент открытия. Если она пробиралась ночью, вокруг могло не оказаться никого.
Я стиснула зубы от мысли о том, что она могла проскальзывать в комнату МакКайла, никем не замеченная, когда бы того ни пожелала.
— Ну, очевидно, они не делали никаких грязных делишек, или ему промыли мозги, — проболталась Кэссиди. — Правда?
— Правда, Кэсс? — Я стрельнула в нее взглядом, а Рейчел прикрыла лицо, скрывая смущенное выражение.
Лэйла невозмутимо продолжила:
— Если вы имеете в виду то, о чем я подумала, то он, безусловно, не отдался ей по полной, иначе она забрала бы его в свое царство. Это единственный способ для людей быть принятыми туда — рабами.
— Не понимаю, почему она скрывается, — сказала Кэссиди. — Разве фейри не могут делать все, чего хотят, в любое время? Почему она беспокоится о том, что подумают лепреконы?
— О, нет, — устало сказала Рейчел. — Она не из-за Чаунов прячется. Именно феи не разделят ее увлечения человеком. Они думают, что мы — лишь служебные собаки. Она будет остерегаться своего собственного вида. — Маленькая женщина энергично закивала головой, отчего по ее покатым плечам запрыгали кудряшки. — И, к тому же, Леди Мартинет и Летний Король едва ли будут счастливы, узнав о том, что она забрала у Чаунов их «последнюю надежду».
Отвращение на лице Кэссиди было зеркальным отражением моего. Это не сулило ничего хорошего. Я больше не хотела об этом говорить. Слава богам, Кэссиди так хорошо меня знала. Она откашлялась.
— Что ж, не будем волноваться о ней прямо сейчас. А что вы знаете о Клуриканах?
— Сумасшедшие Клури, — весело сказала Лейла, собирая цветки клевера и возясь с ними. Я проводила рукой по клеверу, пока Лейла рассказывала историю.
— Они всегда были кучкой хулиганов, которые слишком много пьют. Некоторые говорят, что это потому, что они в большинстве своем бесконтрольные симпатяги среднего роста. Без обид. — Она задержалась взглядом на нас с Кэссиди, но мы просто пожали плечами. Она с облегчением улыбнулась. — Мы с Клуриканами делим эти земли. Они живут по ту сторону леса и привыкли помогать нам с нашей обувной повинностью. Слишком часто они отставали с заказами, и лепреконам приходилось закатывать рукава, в спешке выполняя работу за них. Помимо этого Клури покидали наши земли и носились среди людей. Особенно женщин. Феи их предупреждали. Им еще повезло, потому что обычно они не тратят время на предостережения.
— Около двухсот лет назад дочь фермера забеременела от одного из Клурикан. Это, конечно, был не первый случай, но Чауны хорошо умеют скрывать проступки своих родственников. Можете только представить удивление людей, когда они обнаружили, что ребенок владеет магией! Это было ужасно — малышей пороли и тому подобное. До вчерашнего дня это был единственный раз, когда портал открылся на день раньше и фейри узнали о случившемся. Это стало последней каплей. Феи прокляли их род на вымирание.
— Почему бы просто не отобрать их магию? — спросила Кэссиди.
— Магия слишком глубоко укоренилась в них. Чтобы изъять ее, потребовалось бы слишком много энергии фей, да и привело бы к тому, что Клури сошли бы с ума, а феи хотели, чтобы они жили и страдали.
Для меня они не выглядели такими уж страдающими. Но, быть может, это все было лишь показухой. Было грустно думать о том, что они видят, как умирают их семьи одна за другой, и ничего не могут поделать, но им стыдно показать свою боль.
С минуту мы все просто дергали клевер, пока Лейла снова не заговорила:
— Вы уже видели водопад?
— Нет, мы вообще пока ничего не видели, — ответила я.
Девушкам нужно было возвращаться к работе, но они объяснили нам, как добраться до водопада. Мы поблагодарили их и обменялись объятьями с нашими новыми друзьями, прежде чем разойтись по своим делам.
Это была тихая пятнадцатиминутная прогулка в гору по окраине леса, но Лейла была права. Светлая дорожка, протоптанная частыми шагами, помогла отыскать путь. Мы услышали шум воды за минуту до того, как увидели водопад.
Добравшись до места с великолепным видом, мы обе слега вспотели от ходьбы и теплого летнего воздуха. Немного дальше был небольшой скалистый утес с водопадом.
— Ничего себе, — произнесла я. Мы побежали по мшистому краю бурлящего потока. Чистая вода шумно сбегала по гладким скалам. В некоторых местах глубина была не больше фута, в то время как другие темные заводи ближе к водопаду выглядели глубже. Я отбросила сандалии и шагнула в мелководье. Вода была теплее, чем я ожидала. Я вздохнула и отбросила голову назад, глядя вверх на купол тенистых деревьев над нами, и набрала полные легкие воздуха.
— Потрясающе! — сказала Кэссиди. — Давай спустимся к водопаду и поплаваем!
— Эм, здрасьте, у нас нет купальников, — напомнила я.
— Эм, здрасьте, — сказала она, стягивая футболку через голову и вылезая из пижамных штанов, стоя там и улыбаясь в белом бюстгальтере и розовых трусиках в горошек. — Тут только мы! Все на работе, ну же!
На мгновенье я оглянулась на деревья и тогда, как обычно, сделала то, чего хотела Кэссиди. Раздевшись и сложив одежду рядом с ее вещами, я последовала за ней, пока она бежала к берегу. Добравшись до водопада, мы задыхались и забыли обо всем на свете. Держась за руки, мы шагнули в воду и пошли дальше, пока не стали барахтаться в воде на глубине около двух метров.
Как всегда, идея Кэссиди оказалась опьяняющей. Мы брызгались, плавали и ныряли под воду. Мы подплыли к водопаду и позволили воде обрушиваться на наши головы, шутя о том, куда будем приходить для утреннего душа. Затем мы плавали на спине, пока солнце не оказалось высоко в полуденном небе.
— Нам, наверное, пора возвращаться, пока мама с папой не начали волноваться, — после долгой паузы сказала я.
Кэссиди вздохнула и согласилась. Мы выбрались на берег и отжали влажные волосы. Бюстгальтер Кэсс был слегка наполнен водой, поэтому она наклонилась и сжала его, обнимая себя. Вода хлынула из ее декольте, и она фыркнула, как дурочка.
Шелест деревьев заставил нас застыть. Я целую минуту осматривалась, прикрывая руками грудь, прежде чем потрясти головой.