Его светлый лучик танцевала с Тузом, да так, что все окружающие сделали соответствующие выводы. О походках стареющего криминального авторитета ходили легенды. Для успеха новой отечественной киноленты, актрисы ложились под него. Так поступали и ведущие, и адвокатессы, и все те, кто хотел заручиться поддержкой столь влиятельного человека. И сейчас, его друг касался его любимой так, словно имел на это право. И самое паскудное то, что и девушка отвечала ему взаимностью. Невооружённым глазом был виден всем алый румянец на ее щеках, призывное облизывание губ и манящие улыбки, и движения танца, которые свидетельствовали: Я твоя!
С Вороном она так никогда не танцевала. И плевать, что он ее не приглашал ни единого разу на танец. Плевать, что не вел ее так в такт музыки. Она сейчас обнималась с другим. На глазах у всей почетной публики, позволяла себя лапать и ласкать. У гостей и журналистов, которые завтра из этого сделают скандал. Ворон понимал: захочет Туз взять девушку прямо здесь, на паркете, среди гостей - сделает. Ему только волю дай, ничего святого не осталось. И она хороша - ведь дала повод.
Пока они двигались по залу, для Ворона прошла целая жизнь, состоящая из обид и претензий. Когда зазвучали первые аккорды следующей композиции, его Соня отправилась прочь из зала. Не обернулась к нему, не попыталась объяснить. Просто сбежала. Сердце пропустило удар. И следующий, и еще один. Словно умерло. Непроизвольно сжав кулаки, почувствовав чей-то вскрик. Обернулся к ожидавшему Асадову, и непонимающе на него уставился.
В приступе гнева, сжал в руках бокал, который почти и не пригубил за вечер. Осколки стекла впились в мягкую плоть кожи, окрашивая все в ярко-алый цвет. Собеседник протянул ему свой платок, но мужчина отмахнулся. Достал из нагрудного кармана свой, подобранный специально в тон платью той, с которой сегодня хотел связать свою судьбу, и замер. Сжал его, позволяя боли затмить рассудок. Пусть лучше так, чтобы осознавал - он еще жив. Бросив кратко извинения, направился прочь из зала, в след за той, которую просто так отпустить не мог.
- Ворон, - услышал голос за спиной и резко обернулся. Старик стоял рядом и улыбался. - Поздравляю тебя, мой мальчик! – радостно похлопав его по спине, добавил: - Не огранённый алмаз попал в твои руки. Соня – настоящее чудо.
А мужчина слушал, но не слышал. Чувства затмили рассудок, оттолкнув руку друга, не заметно для окружающих, рявкнул:
- Только посмей к ней еще раз подойти, и я тебя убью. Не посмотрю ни на что. Ни на дружбу нашу, ни на связи и тем более - на бизнес.
- Дурак ты, Митька, - мягко проговорил старик, тише добавляя: - Любит она тебя, дурака. Как и ты ее.
- Это не твое дело, Туз! – в сердцах бросил он, направляясь к выходу. Мимо него проскочила девушка, ставшая виной происходящему. И Ворон осознал, что это конец. Всему. Растрепанная, с красным лицом и со спавшим на одно плечо платьем, выглядела Соня так, словно ее только что хорошенько трахнули.
Пока один его отвлекал, второй – хорошенькие рога подбирал. Оглушающий крик, так и умолк в теле мужчины, который прислонился к стене. Пребывая в тени лестницы, пытался обрести дыхание. Она такая же, как и остальные. Улыбается одному. Танцует со вторым. Быстро перепихнулась с третьим.
-Ворон, - послышал он встревоженный голос секретарши, откуда-то сверху. Подняв глаза, заметил девушку, нервно озиравшуюся: - Ты видел Соню? Она должна была только, что пробежать здесь.
- А что?
- Ее видели с каким-то арабом. И..она…Он..напал…Ворон, ты меня слышишь?
“Наглая, лживая тварь. Она такая же, как и другие.” Мужчина не стал больше ждать. Все сомнения подтвердились. Сделав глубокий вдох и выдох, грубо рявкнул:
- Мы уезжаем. Сама вечер завершай, - и ушел.
На крыльце холодный воздух немного привел его в чувства. Ненадолго. Он медленно шел по лужайке, минуя припаркованные машины. А хотел их разбить . Крушить все на своем пути. И статуи ангелочков, то и дело мелькавшие в саду. И учтивых водителей, кивавших ему. И все то, что попадалось на пути.
Завидев встревоженного Петра, он ничего ему не успел сказать, как вдруг девушка, ставшая виновницей произошедшего, стремительно бросилась к нему. Подливая тем самым масло в разгоревшийся костер, она выглядела раздавлено. Словно ждала его, словно ее кто-то обидел и она рассчитывала на помощь Ворона. В ее глазах засияла надежда, которая острым кинжалом разорвала сердце. Уничтожила все светлое и чистое.