Резко придавил так, что весь воздух из груди тот час же испарился. Она начала брыкаться и сопротивляться. Хватит с нее и одного насильника на вечер. Двое – это явный перебор. Но силы были явно неравные. То, что сейчас происходило с ней – было обычным грубым насилием. Ее била нервная дрожь, глухим эхом отражаясь в сознании. В ушах звенел пульс, а тело сходило с ума. Горело, пылало, и словно жаждало все более жестоких ласк.
Она ослабла. И тут же звук разрывающейся материи оглушил обоих. Следом – полетели и обрывки ее белья. Девушка, вначале опешила. Сердце в предательском страхе задрожала в груди. Соня стала вырываться с еще большей силой. Но все ее вскрики так и умолкали в грубом насилии. Рука мужчины коснулась ее лона, грубо проводя вниз-вверх, но художница лишь сильнее сжала бедра. От стыда на ее глазах выступили слезы, но он их не видел. Не замечал. Его распаляло нежелание пленницы сдаться, когда игра уже проиграна. Сбросить с себя тело мужчины не удалось. Осознание действительности в происходящем стремительно дошло до нее, когда в тишине комнаты, разбавляемой лишь их тяжелым дыханием еле слышными фразами, прозвучал звук раздвигающейся молнии на брюках мужчины. Через секунду Соня почувствовала его горячую плоть у входа в свое лоно. Все в ней запротестовало, закричало и взорвалось стремительным протестом. Крик негодования резанул слух, и она забилась под его натиском. А в следующий миг ощутила, как он стремительно врывается в нее, невзирая на слезы ее, всхлипы и протесты.
Стрела боли пронзила художницу насквозь, от кончиков пальцев до кончиков волос, некогда пребывающих в замечательной, вечерней прическе. Колье душит точно ошейник раба. И ничего больше не хочется. Соня замирает в руках насильника, все еще надеясь, что это сон. Кошмар, ворвавшийся в ее счастливую реальность. А Ворон лишь ускоряет движения, превращая насилие в марафон. Двигается грубо и тяжело, доставляя боль.
Захватив в плен ее волосы, наматывает их на кулак. Он дышит ей в шею, прерывисто и тяжело. Постанывает и кусает шею девушки, оставляя болезненные следы. Тут же их зализывает и стонет. Ему нравиться то, что он делает. И совершив последние, глубокие точки, замирает. Голос мужчины срывается на довольный крик, и художница больше ничего не осознает. А помутненное сознание подкидывает ей лишь одно слово – это конец. Конец всему. Стоит ему покинуть ее измученное тело, как она стыдливо сползает на холодный мраморный пол, и мир гаснет.
….
Настоящие, неподдельные чувства – хрупкий, бесценный хрусталь. Стоит совершить один лишь поступок, одно неверное движение и они разбиваются. Вдребезги.
И как не пытайся, после их невозможно склеить.
.....
Конец 1 части
P.s. Дорогие читатели!
Жду Ваши отзывы и комментарии :)
Или можете просто поставить смайлики, сердечки....
Да, что угодно. Мне, как автору, будет очень приятно :)))
С уважением,
Ваша Дешка
Часть II. Глава 24.
“Здравствуй, родина” – думала Соня, спрыгивая на перрон после полной остановки поезда. Вежливый парень, с которым она познакомилась в купе, помог ей спустить вещи. Ее скромные пожитки вместились в одну, небольшую сумку. Больше художница брать с собой не хотела. Не видела смысла.
Аромат родного города заполнил ноздри девушки, и она готова была разрыдаться. Воспоминания недавних событий стремительно накатили. Сколько нужно времени человеку, чтобы понять другого? К примеру, обычной женщине – обычного мужчину?
Становиться грустно и тоскливо на душе….Ведь порой нам нужна целая жизнь, чтобы узнать об особых предпочтениях и вкусах, о симпатиях и антипатиях, о тайных желаниях и совсем обычных стремлениях близкого человека.
Как в парфюмерном магазине. Мы знаем, что нашему избраннику нравятся нотки мускатного ореха и бергамота. Смотрим на весь парфюмерный ряд и теряемся. Ведь ароматов, с такими нотами, много. Слишком много. Возникают сомнения и переживания, когда определяемся и останавливаемся на каком-то конкретном пузырьке. Задумываемся, а стоит ли наш избранник тех душевных терзаний, которые мы переживаем.