Чайник медленно закипал на кухонном столе, рассекая тишину комнаты. Собрав часть рисунков, она потянувшись на месте, а следом – и покрутившись. Соня пыталась согнать невидимые нити, окутавшие ее. Пора было взрослеть и брать ответственность за свои поступки на себя. Хватит убегать и искать причину, чтобы не быть смелой. Контрастный душ и крепкий кофе – это то, в чем она сильно нуждалась именно в данный момент.
Зайдя в ванную, испуганно вздрогнула. В корзине с бельем лежала одежда, брошенная ею в спешке. Та, в чем она была, когда уходила от любимого. Ворон. Дмитрий. Митя. Как он поживал? Искал ли ее или уже и позабыл, найдя другую? Сомнения, тонкими прутьями вновь начали проникать в ее сознание.
“Хватит!” – оборвала девушка себя, включая воду. У нее есть дела поважнее.
Срок ее спора с Профессором скоро истекает, и она хочет до этого момента не ударить лицом в грязь. Ароматный напиток взбудоражил девушку, подходящую к сиротливо ожидавшим ее холстам и краскам.
- Здравствуйте мои хорошие! – прошептала она, нежно касаясь святых инструментов, - Я вернулась!
И канула художница в бушующий мир воспоминаний, ярких красок, страстных этюдов. Впервые Соня писала с такой страстью, отдаваясь творчеству полностью и без остатка. Она чувствовала каждый мазок и линию, выплескивая и выражая тем самым эмоции, которых в ней было слишком много. Не спала и практически ничего не ела, но творила самозабвенно, и не замечая, что проходят часы. Следом и дни. Дальше и недели.
В Киеве заканчивал буйствовать май. Из открытого окна, лился такой стремительный поток горячего воздуха, что девушка вспоминала об Одессе. Ей снились Агафья и отец Иоанн, по которым она сильно скучала. Море и чайки, а еще монастырь. Все чаще во снах стал появляться Ворон. Возможно это еще и потому, что девушка каждый раз отвлекалась на шорох, создаваемый на лестничной клетке. Ей казалось, что вот-вот в комнату может ворваться мужчина. Пока она не была готова к встрече с ним. Еще нет.
По истечению второй недели, Соня спохватилась и включила телефон. Сотни пропущенных звонков. Сотни сообщений. Она не знала, хочет ли видеть кого-то из близких друзей, но понимала, что это необратимо. Взглянув в окно, она заметила, несколько грозовых облаков, медленно ползущих по небосводу. Глубоко вдохнув аромат растворителя, льняного масла и красок, Соня потянулась. Она не помнила, как устало отложила кисти и отступила от холста. Нужен перерыв. На полотне сидел отец Иоанн, пытливо взирая на девушку. Улыбнувшись его портрету, она кивнула. Точно разговаривала с ним. Он бы не поддержал ее стремление только писать картины. Нужно было что-то еще. Отдых. Жизнь. Прогулка. Прикрыв окно, девушка отправилась в душ.
Появление в сети ее телефона, очевидно как-то отразилось на всех звонивших ранее. Первый звонок был от Аннушки, спустя полчаса после того, как художница вышла из душа.
- Привет, Соня. – ласково произнесла девушка, - Как ты?
- Привет, Анечка! – пытаясь придать голосу веселость, проговорила художница: - Я нормально. Пишу картины, готовлюсь к выставке.
- Прости. Я не вовремя? – вопрос был задан с тревогой, но Соня поспешила уверить собеседницу в обратном.
- Нет, что ты, Аннушка. Все хорошо.
- Дорогая, мне неудобно просить тебя о помощи, но может ты сможешь одолжить мне какие-то деньги?
Девушка замерла. Ей стыдно было признать подруге, что она и сама на мели. Тем более, что Аннушка просто так бы не просила взаймы, без надобности.
- Думаю, что смогу. Я посмотрю, что у меня есть и наберу тебя позже, хорошо?
- Конечно, - радостно пролепетала подруга. – Прости, что тревожу. Витька заболел.
- Что-то серьезное? – вдруг испугавшись, подала голос художница, от бессилия сжимая кулаки. Еще живы были в памяти воспоминания о крошечном мальчишке, завернутом в конвертик. Улыбаясь подружкам, которые пришли проведать Аннушку, он так ласково на всех глядел. А после, одна беда за другой, стали посещать дом одной из мушкетерш, забирая родных и близких.
-Надеюсь, что нет. Лекарства дорогие нужны. – продолжала рассказывать Анна, тяжело выдыхая.
- Поняла. Отключаюсь, дорогая. В ближайшее время позвоню.