- Катерина тогда взялась за это дело и посадила урода того в СИЗО. Но его хотели выпустить, так как за ним стояли большие бабки. И тогда Катя поделилась инфой со своим начальником, а он был и есть другом Филина. Тот спросил меня, не знаю ли я кого-то. У меня были свои завязки с несколькими ворами в законе, вот я их и попросил о помощи. Шепнул что к чему, а на зоне то, что сделал тот урод, считалось самым страшным. Вот с ним и расквитались.
И тут он услышал, что девушка всхлипнула. Просто и тихо. Как маленький ребенок, боявшийся вызвать гнев старших.
- Эй, Анька, ты брось это мокрое дело. Хватит… - он суетился возле нее, не понимая как можно успокоить плачущую девушку. – Да не стоит та мразь твоих слез. Ну, честно! Ты себе еще лучше мужика найдешь, вот увидишь. Карма, как моя Элька говорит. Ну… Хватит… прошу тебя, перестань плакать, а то меня же твои подружки на ремни порежут… Вон, Макарский тебе, чем не пара?
Он выглядел таким беспомощным, словно и не был громадной глыбой мускулов и силы. В какой-то момент его аргументы иссякли, и он, рванув ее к себе, прижал и начал убаюкивать, как часто делал по ночам, когда Анна-Мария просыпалась от кошмаров. И тут случилось самое страшное, она еще громче разрыдалась. Полностью ошалевший, он глухо застонал.
Девушка уткнулась ему в плечо и никак не реагировала на его методы успокоения. Он гладил ее по голове и рассказывал, что у нее все будет хорошо, и что сегодня она видит его в последний раз, так как Эля с него живого теперь не слезет, а Катя, так та вообще его убьёт, и вместе они еще и танцевать на его похоронах будут. Так бы продолжалось еще какое-то время, если бы они вдруг не услышали, со стороны двери:
- Добрый день, я Вам не помешал?
Голос, прозвучавший рядом, девушке показался смутно знакомым. Обернувшись, сквозь пелену слез она увидела знакомую рослую фигуру Макарского, и всхлипы резко прекратились, перейдя в обычную громкую икоту.
- Наконец-то, успокоилась, – радостно воскликнул Бес, помогая девушке подняться. – Слушай Анька, я больше к тебе не приду. Анну-Марию легче укладывать спять, чем тебя успокоить.
Все внимание девушки всецело и полностью было отдано гостю. Она неотрывно смотрела на мужчину, совсем не обращая внимания на Беса. Тот, заметив произошедшие перемены, сам посмотрел на мужчину, который, кажется, испепелял его взглядом.
- Бессонов Егор, - представился он, взглядом давая понять, что имеет право здесь находиться.
- Макарский Филипп, – стальные нотки в голосе мецената не предвещали для Беса ничего хорошего, но ему было не привыкать. Хмыкнув, он добавил:
- Я так и подумал, - и тут же обратился к икающей девушке: - Анька, ты только не сдавай меня Катьке и Эльке, пожалуйста.
- Не сдам,- еле слышно произнесла она, - я ведь, оказывается, в долгу перед тобой.
- Нет, мы квиты. Ты ведь моей бешенной помогала сидеть с Анной-Марией, когда эта бесноватая мамаша гордыню свою смирить никак не могла, так что, в расчете.
И на этих словах мужчина поднялся, потрепал девушку по голове и направился к выходу. Задержавшись лишь на мгновение возле новоявленного гостя, он что-то ему шепнул, от чего тот еще больше нахмурился. Бросив громкое прощание, он удалился, оставив пару наедине.
Глава 21
Глава 21
Работа всегда была его отрадой. Сегодня же, он сам себя не понимал. День не ладился, заказчики раздражали. Секретарша бесила больше обычного, когда вошла к нему в кабинет, а у самой грудь вываливалась из разреза блузки. Отчитав ее за внешний вид, он вызвал водителя. Приказав девушке перенести его встречи на завтра, закрыл все документы в сейф и тяжело выдохнул.
За панорамными окнами кипела жизнь. Не смотря на летний период, люди в столице не знали отдыха. Студенты бегали по подработкам, мамаши гуляли с маленькими детками, офисные планктоны сновали туда-сюда. Как в принципе, и в его компании. Чувствуя глубокое раздражение, он ждал только одного – встречи с ней.
Сегодня он заберет ее в свой дом. И что дальше?
Этот вопрос мужчина задавал сегодня себе не единожды. А ведь действительно, что дальше? Перевезет ее в свой дом. А как же родители? Что скажут они? А стоит ли вообще волноваться о том, что скажут они. Он хотел видеть ее в своем мире, в своей жизни, в своем доме. Еще ему хотелось видеть Анну в своей постели, но об этом он даже боялся думать. Как странно, взрослый и самодостаточный человек, а боится признаться самому себе. Девушка была ему небезразлична. Наблюдая сегодня за ней, он жадно ловил каждый вздох и жест строптивицы, которая еще две недели назад принадлежала ему. Страстно сжимала его в своих объятиях и самозабвенно отдавалась ему.