Мужчины остались поговорить, а женщины убрав посуду, ушли в дом. Мария Ивановна, извинившись, ушла в спальню, сославшись на усталость, лишь на прощание поблагодарив невестку. А Анна сначала поднялась в отведенную им комнату, но пряный аромат ночи и легкий, почти невесомый бриз моря, заставили ее подняться с постели. Филиппа все еще не было.
Тихонько выскользнув из дома, девушка отправилась бродить по саду. Медленно сумерки окутали дом. В лозах виноградника громко трещали сверчки, а в отдаленных тополях щебетали ночные птицы. Заметив то, что она забыла надеть обувь, девушка с изумлением и восторгом ступала по чуть влажной земле, раздумывая о том, как выглядит ночной пляж. Желание сходить к морю захватило ее воображение настолько, что она не услышала, как рядом раздались обрывки разговора. Замерев от неожиданности, она расслышала:
- Сын, ты хорошо подумал, прежде чем женился на ней? – голос свекра и начало разговора не предвещали ничего хорошего. Особенно для Анны. Смутившись от того, что подслушивает чужую беседу, она хотела уже уйти, но следом услышала:
- Отец, я безмерно уважаю тебя, но ты не имеешь никакого права говорить о моей жене в таком тоне, - притаившись в ночной тени виноградника, Анна остановилась. Сердце словно пропустило несколько ударов, а пальцы на руках задрожали. Воспоминания о произошедшем более года назад, вернулись к ней, словно это произошло вчера.
- Я волнуюсь за тебя, как и мать, – оправдываясь, выдал мужчина.
- Возможно, но начал разговор этот именно ты, – упрекая отца, проговорил Филипп. – Отец, прошу, прими мой выбор.
- Не могу, – выразительно бросил он, - ты не понимаешь, что делаешь. Я давно уже договорился с семьей Городецких об обоюдно выгодном браке. Внучка Городецкого умна, красива, недавно вернулась из Парижа, где сама открыла и запустила свою собственную компанию. У нее такой имидж и такая слава, что к ней мужчины в очередь выстраиваются, дабы пригласить на свидание. А она девушка порядочная, всем отказывает. Расслышав о тебе, она сразу же дала согласие на встречу, понимаешь? И что? А ты женился на девушке, которая работала в эскорте.
- Отец, - грубо рявкнул Макарский-младший, прерывая поток слов, - Я повторяю тебе, Аннушка не работала в эскорте и не спала ни с кем до меня.
- Не ври мне, – возмутился отец, отодвигая стул и поднимаясь со своего места. – Мой человек сообщил мне, что ее даже изнасиловали год назад. И если об этом станет известно прессе, то твоя репутация буде погублена, и ни о какой политической карьере даже и речи не может быть.
Наступившее молчание, прервал голос вышедшей на террасу женщины:
- Мальчики, хватит сплетничать, идите в дом. Не слышите? Море шумит, шторм надвигается.
Сердце Ання сдавила резкая боль. Больше она не могла сидеть и терпеливо ждать продолжения. Схватившись с места, она выбежала прочь из сада, а после – и с территории усадьбы. Что ей еще оставалось делать? Лишь бежать! Прочь от обидных обвинений и непризнания ее родителями мужа как жены их сына.
Девушка не чувствовала, как мелкой дробью начал моросить дождь. Спустя лишь несколько минут, она спохватилась. Обернувшись, она увидела набегающие на берег огромные волны. Людей на пляже не было видно, кромешная тьма заполнила все вокруг. Словно неопытный художник, разлил черную, как сама ночь краску, и позабыл о ней. Ей сейчас казалось, что весь мир был против нее. И тьма, что надвигалась со всех сторон, была тому подтверждением. Чувствуя хлесткие удары пронизывающего ветра, Анна расплакалась.
Как бы ей хотелось быть птицей. Одинокой чайкой без проблем и забот. Взмахнуть крыльями и взлететь высоко-высоко над морем, а после упасть в темные воды и исчезнуть в их пучине. Нет ее и нет проблем. Подойдя ближе к воде, она почувствовала сильные удары набегающих волн по своим ногам. Не придав этому значения, девушка продолжала стоять под нападками ветра и дождя, холодных волн штормового моря и ждать. Чего? Возможно решения, которое, со временем, пришло бы в ее воспалённое сознание.
Тьма сгущалась вокруг нее, не принося с собой облегчения. Наоборот. Боль, душераздирающая и противная, душила ее. Закричав, что было сил, она обессилено опустилась на песок и громче расплакалась. Волны били теперь уже и по ее телу, принося сковывающий все тело озноб, но она этого словно и не чувствовала.