Как только Гэрт ушел, Марианна стала складывать в посудомойку тарелки. По грохоту тарелок я поняла, что она рассержена. Знаю, мне бы лучше было ничего не говорить, но я перебрала джина, устала, вот и высказалась насчет нашего сегодняшнего ужина. (И не будем больше это обсуждать.)
Она яростно соскребала с тарелок остатки пищи, и тут я подошла и брякнула:
— Марианна, а тебе не кажется, что ты в последнее время слишком увлеклась?
Она перестала скрести и чересчур резко, на мой взгляд, спросила:
— И чем же таким я могла увлечься, а? Ты на что намекаешь, Лу?
— Ни на что! Просто я подумала, что ты могла… ошибиться.
Тут она повернула голову. Я должна была почувствовать, что не стоит продолжать, но…
— Ошибиться? Ты о чем?
— Об этом мужчине. О мистере Харви.
— Его зовут Кейр. Так что ты хотела сказать?
— Мм… трудно ориентироваться в этом мире, полагаясь только на звуки. Каждый из нас может ослышаться.
— То есть ты считаешь, что я его придумала?
— Нет, ну что ты!
— Тогда о чем ты?
— О том, что все это довольно странно. Не пришел. Даже не позвонил.
— Не странно, а оскорбительно. — Наклонившись к посудомоечной машине, она запихнула внутрь кучу ножей и вилок.
— Наверняка возникло какое-то непредвиденное обстоятельство, — попыталась я смягчить ее гнев. — Может, он потерял твой телефон. Или что-то случилось. Мало ли что бывает. Почему ты сама ему не позвонишь?
— У меня нет его мобильного.
— Позвони по домашнему. Он мог оставить сообщение на автоответчике.
— Домашнего тоже нет. Я даже не знаю, где он живет. Все равно он не из тех, кто оставляет послания на автоответчике. Оправдываться — это не в его стиле.
— Марианна, ты уж меня прости, но где хоть какие-то доказательства того, что он вообще существует?
— Думаешь, что он плод моего воображения?
— Ты же не специально. Но тебе действительно могло что-то померещиться. Наверное, это моя вина, нельзя было оставлять тебя наедине с твоими фантазиями. Но надо мной вечно реют сроки сдачи книги, чтобы кровь из носу, поистине «кровь порождает кровь»[13], поэтому все вокруг окутано каким-то безумием.
— Так-так! Значит, по-твоему, я чокнутая!
— Нет, конечно, солнышко.
— Хватит! Какое я тебе солнышко!
— Марианна, возьми себя в руки! Естественно, ты расстроилась. Кому же приятно, когда обманывают.
— Значит, ты признаешь, что он существует? Или меня обманул призрак? Плод моего воображения?
— Я не знаю, что и думать! Просто сплошные недоразумения, как будто нарочно.
— Он прислал мне открытку!
— Серьезно? Очень мило… но как ты узнала, что она от него?
— Это была кассета с записью.
— И откуда?
— Из Арктики.
— Из Арктики? Вот это да! И где же она?
Она принялась торопливо загружать посуду в сушку, забыв о том, что может что-то разбить.
— У меня ее нет. Украли.
— И кто же?
— Украли сумку, а она была там.
— Не очень-то убедительное доказательство.
— И кого же тут судят — меня или его?
— Никого! Я просто пытаюсь развеять сомнения в том, что этот Кейт существует наяву.
— Кейр! Кейр Харви, и он не имеет никакого отношения к Шотландской рабочей партии, можешь не спрашивать. И к кроликам тоже.
Я сжала ее плечо. Она вся дрожала.
— Марианна, тебе нужно немного посидеть. Прими мое лекарство. Ты успокоишься.
Скинув рывком мою руку, она прокричала:
— Я совершенно спокойна!
И тут же выронила соусник, он разбился, ударившись об стол. Жидкий шоколад растекся по всему полу и накапал на ее белые шелковые брюки. Я рассвирепела.
— Посмотри, что ты наделала! — вырвалось у меня.