Глава вторая
Луиза
Мне давно пора уже рассказать о моей сестре. О Марианне.
Тут важно понять самое главное: несмотря на то что она слепая (а может быть, именно поэтому), у нее очень богатое воображение. Так что нужно делать на это скидку, и все всегда это учитывали. И папа с мамой, и врачи, и учителя, и наши знакомые. Все понимали, что Марианна живет некой воображаемой жизнью, а что еще бедной девочке оставалось делать? Она никогда не видела, поэтому граница между вымыслом и реальностью порою несколько размыта.
Учеба в университете не прошла даром: Марианна стала философски воспринимать жизнь. Она любит повторять, что нас связывает нечто большее, чем кровное родство. Мы обе живем в воображаемом мире, каждая в своем. Разница лишь в том, что мои фантазии приносят мне «кучу денег». (Ехидничает. Ну и пусть. Ведь у нее самой куча проблем. Я же сказала, что многие ее домыслы не стоит принимать всерьез. Я и не принимаю.)
Минуточку, вы же не знаете, кто я такая! Простите. Разрешите представиться. Луиза Поттер, но чаще можно услышать другое — Уэверли Росс. Это мой псевдоним. Казалось бы, какая разница? Не скажите, удачная фамилия — очень важная вещь. Издатели считают, что в моей настоящей фамилии нет ничего завлекательного и она вопиюще нешотландская. Что ж, они правы. Меня, англичанку, в шотландской школе вечно дразнили: Лу-пот-утри. Иначе и не называли. Я мечтала о замужестве, чтобы поменять свою невзрачную фамилию на какую-нибудь громкую. Тракуэр или Уркарт. Муж так и не образовался, пришлось обойтись псевдонимом.
Рекламные трюки, знаете ли. Не важно, хороший ты писатель или так себе, без умелого «раскручивания» никому не выплыть. Поэтому опытные люди посоветовали мне сделаться Уэверли Росс. Чем не шотландка, а? И сразу запоминается. К тому же звучит, говорят, очень даже чувственно. Вообще-то слово «Уэверли» ассоциируется у меня исключительно с эдинбургским вокзалом. Но у меня действительно появилось множество фанатов, американских. Благослови их Господь. Фанатов, которых я приворожила фамилией, позаимствованной у Вальтера Скотта[7], напустив клубящегося тумана.
Я пишу про вампиров, и мои романы пользуются успехом. Романы весьма высокого качества, спешу заметить. Это ответственный жанр, требует точности в малейших деталях. Там много всяких тонкостей и, стало быть, подвохов. Я всякими хитросплетениями особо не увлекаюсь. Мои готические романы сделаны на основе истории Шотландии (надо же оправдывать псевдоним). У меня имеется докторская степень: изучала историю в Эдинбурге, прикипела думой и к самому городу, и к шотландской литературе XIX века. Моя писательская карьера на этих увлечениях и замешана.
Действие всех книжек разворачивается в Эдинбурге. Они довольно-таки стереотипны, что да то да, но читателям это нравится. Беря в руки книжку Уэверли Росс, они знают, что и кто их ждет, где. В Эдинбурге. Именно там мои герои вынуждены ввязаться в грандиозную битву с силами тьмы, с похотливыми вампирами и в женском и в мужском обличье, выстоять перед самыми изощренными искушениями сексуального плена.
В моих книгах действительно много интимных сцен, но нет вульгарных откровений. Никаких насильников и тем более садомазохизма. Вполне традиционные любовные романы, приходится снабжать мужчин сверхъестественными способностями, ведь нашим современникам, если честно, качественными героями стать довольно сложно. Конечно же на сотворение высоких чернокудрых красавцев, роскошно одетых, загадочных и непредсказуемых (но при этом искусных интриганов), писателю размениваться не пристало. Но, честное слово, дамы обожают все эти интриги. То, что требуется от подобного жанра. И мои распутные повесы дамам тоже очень нравятся, поскольку в душе эти шалуны — пылкие романтики в духе мыльных сериалов.
Поначалу я писала про эпоху Регентства (погодите критиковать — Джоанна Троллоп начинала с того же), но книги эти не продавались, я была никому не нужна. И вдруг однажды я сообразила, что все уже по горло сыты борьбой за справедливость. И нынешних женщин едва ли приманят благородные джентльмены в духе Джейн Остин. Я поняла, что им милее отрицательные персонажи. Причем не из реальной жизни. Вампиры. Неотразимые — по стандартам простых смертных — мужчины, рослые, со смоляными кудрями и чеканными лицами. Иногда я задействую блондинов, для разнообразия. Рыжие, по-моему, на амплуа роковых не тянут, но, по мнению Гэрта, это мой секретарь, мне давно пора пересмотреть каноны мужского великолепия.