Не могу поверить, что за несколько лет, проведенных здесь, наши дорожки ни разу не пересеклись. Я бы ее точно запомнил – даже если бы видел всего несколько секунд. Честно говоря, я бы к ней подошел, как только увидел. Впрочем, что-то подсказывало мне, что фразой «Ты чертовски сексуальна» я бы ничего от нее не добился, кроме еще большего сарказма.
Когда я появился в кафе «Хайленд» на нашем втором занятии, Шарлотта сидела за столиком в конце зала, погруженная в чтение. Как и на прошлой неделе, посередине стола лежали разноцветные папки и тетради. Готов поспорить, у нее было какое-то обсессивно-компульсивное расстройство личности, связанное с необходимостью иметь штук двадцать разных видов ручек и карандашей.
– Ты опять опоздал, – произнесла она, как только я приблизился к столу. – Просто потрясающе.
– Если бы у меня был твой номер телефона, я бы смог сказать тебе, что моя дневная тренировка началась позже.
Она посмотрела на меня своими ореховыми глазами, показывая, что это ее не убедило.
– У тебя есть моя электронная почта. Мог бы отправить мне сообщение.
– Согласен. – Я сел напротив нее. – В следующий раз учту. С чего начнем сегодня?
– С произведений Баха. – Она нахмурилась. – Подожди-ка. А где твоя тетрадь?
– Дома. – Я вытянул одну из ее стопки. – Я подумал, что у тебя их много и ты мне одолжишь одну.
– Тебе придется за нее заплатить.
– Уверен, я потяну, – улыбнулся я. – Мой куратор упоминал, что ты специализируешься на искусстве и введении в право, но ты производишь на меня впечатление, скорее, как учительница. Если убрать твой сарказм и враждебность, у тебя прекрасно получится.
– Ты хоть что-нибудь принес? – Ее глаза расширились, когда я взял одну из ее ручек, будто для нее это был вопрос жизни и смерти. – Где твои учебники по литературе? Которые ты должен был взять?
– У меня еще не было времени купить их.
– От семестра уже прошло две недели. Ты их собираешься купить после выпускных экзаменов?
– Хорошо, беру назад свои слова по поводу учительницы. Ты совершенно не знаешь, как построить убедительную метафору.
– Грейсон Коннорс.
– Можно просто Грейсон.
– Грейсон Коннорс, – произнесла она еще тверже и сжала свои накрашенные красным губки, от чего я завелся еще больше. – Давай-ка кое-что проясним. Раз уж ты любишь все нумеровать, я тебе помогу. Первое – я тебе нужна больше, чем ты мне. Гораздо больше.
Я улыбнулся.
– Второе, раз уж ты хочешь, чтобы я была профессиональным репетитором, то и относиться ко мне ты должен соответствующе и воспринимать наши занятия и все, что я в них вкладываю, всерьез.
Она выдохнула и откинулась на стул.
– Третье будет? – спросил я. – Нет смысла составлять список, если в нем всего две вещи.
– Да, есть и третье. – Она сузила глаза. – Ты должен приходить вовремя, в противном случае я жду только десять минут.
– С этого момента буду приходить раньше, – произнес я. – Но давай все же проясним все до конца. Твои зачетные единицы зависят от того, насколько хорошо ты меня обучишь, поэтому я бы сказал, что нужны мы друг другу в равной степени. И еще, я буду воспринимать тебя всерьез, как только ты перестанешь относиться ко мне настолько враждебно. Ты же говорила, что лично тебе я ничего не сделал.
– Кроме того, что ты деспотичный придурок с чрезмерно раздутым самомнением, – пробормотала она.
– Что ты говоришь?
– Я говорю, отлично. – Она постучала карандашом по столу. – Ты прав. Я перестану относиться к тебе как к врагу.
– Теперь мы друзья?
Она проигнорировала вопрос.
– Полагаю, ты купишь учебники в дополнительное время?
– Да.
– И ты не будешь писать эссе, пока все профессора не дадут тебе актуальные программы, потому что они постоянно что-то меняют в последний момент.
Она выглядела так, словно сама не верила, что произносит это.
– И здесь тоже да.
– Хорошо, тогда… – Она пожала плечами. – Есть смысл нам тут вдвоем засиживаться?
– Я могу придумать несколько тем для обсуждения.
– Они имеют отношение к твоему заданию?
– Они имеют отношение к тебе.
– А, хорошо, – улыбнулась она. – Дай мне пару секунд, и мы обязательно поговорим об этом.
Она собрала все свои рабочие материалы и бросила их в сумку. Затем встала и вылетела из кафе на улицу.
Это что, отказ?
Грейсон: тогда
Семь лет назад