— Сто тысяч, и хватит разговоров, — флегматично сказал Травен.
Сразу стало ясно, что Чука могут освободить через час. Однако комиссар не смог удержаться от требования, чтобы Нуми принял участие в экспедиции. Речь шла об обеспечении безопасности выдающегося ученого. В конце концов, подумал Травен, ничего подобного не произойдет.
Помимо полиции, непреодолимые препятствия обнаружились еще в пяти учреждениях. Они исчезли один за другим, как лед под тропическим солнцем, когда Травен потянулся за своей чековой книжкой.
Утром 13 июля вторая экспедиция доктора Гарольда Травена отправилась из отеля «Раджа» на Сой Нана Тай. В первом вездеходе, которым управлял дружелюбный водитель Синг, был Травен. Чук сидел на заднем сиденье, спрятавшись между контейнерами с препаратом МБ и основным снаряжением экспедиции. Нуми и остальные припасы ехали на втором вездеходе, которым управлял человек по имени Пью, который Травену показался китайцем. На всякий случай Травен тщательно запечатал пакеты в другом марсоходе.
Колонна каким-то образом пробралась на полосу с интенсивным движением и свернула направо на Сукхумвит-роуд.
К шести часам они уехали из города. Колонна направлялась на восток, в неизвестном направлении.
Xl
15 июля, ближе к вечеру, экспедиция Гарольда Травена достигла Лернг Нохты. Травен вспомнил ту бессонную ночь на проклятом чердаке штаба гарнизона и отправил Нуми на поиски более приличного места для проживания. Нуми вернулся после наступления сумерек, хмурый и раздраженный. Он заявил, что в этой убогой дыре невозможно найти достойное место для проживания. Однако ему удалось найти большую заброшенную хижину на самом краю поселения. Можно использовать как базу. Владелец готов арендовать его на несколько дней за небольшую плату.
Роверы с трудом преодолевали поросшие бурьяном холмы и овраги. Из густого жаркого мрака свет фар вырисовывал очертания каких-то пешеходных мостиков, заборов, сараев, тонущих во тьме домов и подъездов, где мерцало слабое пламя фонарей. После этого наступила просто непроглядная тропическая ночь. С фонариком в руке Травен обошел местность. Изба действительно была пуста: несколько столбов, крытых листьями ареки, скамья, внутри две комнаты, перегороженные циновкой, и гумны, выстланные пальмовым лыком.
На мгновение его охватил страх, граничащий с паникой. Джунгли касались самых стен хижины, лианы образовывали мостик между опорой крыши и руками огромного баньяна, стоящего на болоте. Пронзительный крик цикад и кваканье древесных жаб иногда были настолько оглушительными, что рука сама собой доходила до ушных раковин. Из темноты доносились шорох, мурлыканье и писк; время от времени вырисовывались фосфоресцирующие глаза каких-то животных.
Но искать другое место было уже поздно. Травен приказал разгрузить марсоходы. Препарат МБ, запас бензина и некоторые медикаменты разместили снаружи избы, на небольшом гумне. В комнате было три спальных мешка, потому что это было все, что там было. Пью заявил, что справится сам. Действительно, с невероятным мастерством он срезал листья и быстро сделал из них удобный холмик. Мясистый лист лопуха служил ему изголовьем. По нему ползали багровые извивающиеся черви, но Пю это не особо впечатлило. Босой пяткой он растоптал лохматого, размером с тарелку, паука, сильно зевнул и мгновенно уснул.
При включенных огнях одного из марсоходов торопливо съели ужин. Волосатые многоножки и прыгающие пиявки снова и снова падали с соломы. Ленивое и нахальное животное царапалось о стену из листьев. Травен взял снотворное, чтобы как можно быстрее заснуть. Он боялся, что жара, от которой кипела его кровь, не позволит ему отдохнуть. Оба тайца долго разговаривали друг с другом. Было очевидно, что они не любят друг друга. Впервые в жизни Чук увидел такие первобытные джунгли своими глазами.
Вскоре после четырех утра Травена разбудил толчок за локоть. Инстинктивно он схватил сумку на груди, в которой держал оригинал Рукописи 13. Человеком, который его разбудил, был водитель Синг. Лицо его выражало ужас. Он начал вытаскивать Травена из хижины, нервно жестикулируя. Он что-то пробормотал себе под нос на непонятном языке.
Травен прошел с ним до гумна, примыкающего к хижине, и на мгновение потерял дар речи. Небольшая площадь площадью не более тридцати квадратных футов была буквально усеяна трупами самых разных животных. Первое, что привлекло внимание Травена, было большая красновато-коричневая обезьяна, чьи скалящиеся зубы и жесткие лапы могли быть сном. Голова обезьяны, искривленная в страшной гримасе, была прижата к опрокинутой банке с препаратом МБ. С такого расстояния Травен не мог видеть, открыта ли банка, но взгляд через пол подсказал ему, что это так. Огромные бархатные мотыльки с замысловатыми узорами, мохнатые пауки со спутанными ногами, перевернутые ящерицы и многоножки-многоножки усеивали землю толщиной в дюйм. Чуть дальше виднелись две большие светло-зеленые змеи, вытянутые, как гитарные струны. Наконец Травен увидел коричневое тело какой-то чудовищной выдры, чья мертвая морда тоже скалила зубы. Трупы обезьян и выдр начали зеленеть, но в воздухе не было слышно ни звука мухи.