Она громко расхохоталась, должно быть – в ответ на мою реакцию.
– Хмм, но Кён вполне нормальный. Ты пахнешь так же, как я.
Вслед за этим она посмотрела мне в лицо.
– Не важно. Я, правда, не хочу раскапывать, что за человек Микуру. И тебе было бы сложно ответить. Какая разница, кто она – друзья это друзья.
Харухи, кончай эти задумки с "почётным членом" или "почётным консультантом" и возьми Цурую в основной состав. Эта прямодушная девушка может лучше меня подойти на роль "обычного человека".
Цуруя легко похлопала меня по плечу.
– Позаботься о Микуру. Если у этой девочки есть что-то, с чем она не хочет, чтобы я помогала, тебе придётся взять это на себя.
Это… определённо так.
– Хотя… – глаза Цуруи засветились ещё ярче, – тот фильм, который для фестиваля. Спецэффекты были настоящие?
Возможно, Коидзуми услышал это, поскольку я заметил, как он, идя в стороне, пожал плечами и промолчал.
Когда мы прибыли на виллу, Харухи уже уложила Нагато в постель.
Она уже не выглядела задыхающейся и имела ровный цвет лица. Подобно травинке, качнувшейся от порыва ветра, она снова была собой – Нагато, какую я знаю.
Асахина и Харухи сидят у кровати Нагато, как будто они обе на вахте, а моя сестра с Сямисэном – в углу, в резерве. Возможно, они ждали меня, Коидзуми и Цурую, пришедших позже. Когда все собрались, Харухи заговорила:
– Эй, Кён. Мне почему-то кажется, что у меня был необычайно реалистичный сон. Мне приснилось, что мы были в особняке и приняли там ванну и ещё съели несколько бутербродов.
Ты просто бредишь – только я собирался это сказать, как Харухи продолжила.
– Юки говорит, что понятия не имеет, но Микуру вспоминает то же самое.
Я смотрю на Асахину, и мисс-горничная, вызывающая жалость, отвечает взглядом: "Извини".
Это не хорошо. Я надеялся оправдаться, назвав всё сном наяву или ложным восприятием, а теперь не могу выдумать никакого хорошего объяснения тому, что двое видели один сон.
Пока я обдумываю, что соврать Харухи…
– Это коллективный гипноз, – Коидзуми смотрит на меня с выражением "эй, оставь это мне" и продолжает, – на самом деле, я помню нечто подобное.
– Хочешь сказать, что нас обоих загипнотизировали? – говорит Харухи.
– Это не искусственный гипноз. В норме, гипноз на госпожу Харухи не сработал бы, ведь Вы могли бы иметь сомнения, объяви Вам заранее, что вас загипнотизируют.
– Верно, – Харухи впадает в тишину.
– Однако мы ходили кругами по снежной горе среди сплошного белого пейзажа. Вы слыхали о дорожном гипнозе? Люди, ведущие машину по трассе, могут впасть в состояние гипноза, глядя на равномерно расположенные уличные фонари. С этим феноменом может быть связана и наша ситуация. Можно заснуть в поезде из-за ритмичной вибрации вагона. Таким же образом убаюкивают ребёнка, медленно ритмично гладя по спине.
– Правда? – Харухи показывает взглядом: "Впервые о таком слышу", а Коидзуми глубоко кивает:
– Точно.
Он продолжает:
– Думаю, пока мы шли в метели, кто-то сказал: "Вот бы сейчас был дом, где можно укрыться, и чтобы он был полностью оборудован и удобен…" – или что-то вроде. Во всяком случае, психическое состояние людей в бедствии не будет очень хорошим, так что неудивительно, что у нас могли быть невероятные видения. В приключенческих книгах путешественники, идущие по пустыне, часто видят миражи, разве нет?
Чёртов Коидзуми, как всё складно!
– Умм… может, ты и прав. Так оно всё и было? – Харухи поднимает голову и смотрит на меня.
Так и было. Я киваю, пытаясь изобразить на лице выражение внезапного осознания. Коидзуми поддерживает:
– Звук падения Нагато мог вернуть нас к реальности, очевидно, так всё и было.
– Если так посмотреть, то, думаю, похоже на то…
Харухи поднимает голову ещё выше, но быстро опускает назад:
– Отлично, пусть будет так. Абсурдно думать, что у нас было такое укрытие, когда мы попали в беду. Я помню всё довольно туманно. Это похоже на сон внутри сна.
Точно, сон. Этого странного дома действительно не было, так что нечего о нём долго думать, это просто игра нашего воображения от усталости.
Единственное, что меня беспокоило – двое посторонних, не входящих в Команду SOS. Я смотрю на Цурую.
– Умм! – Цуруя подмигнула мне, улыбаясь. Я принял это за: "Ладно, ладно, так и оставим", – хотя я, может, просто слишком волнуюсь. Цуруя никак не прокомментировала и не сказала вообще ничего, только показала на лице фирменную улыбку.