Традиционные морские пути, соединяющие Атлантику с Индийским и Тихим океанами, проложены мимо пользующихся мрачной славой мысов Доброй Надежды, Луина и Горна, причем самым грозным из них считается мыс Горн. Мореплавателей, которые хоть однажды обогнули под парусами Горн, называют «кейпгорновцами». Это звание свидетельствует о высоком парусном искусстве и отваге в мореплавании. «Кейпгорновец» — значит искусный и неустрашимый мореплаватель!
Путь вокруг мыса Горн всегда слыл у любителей яхтинга столь же трудным и драматичным, как у альпинистов восхождение на Джомолунгму. Лишь немногие яхтсмены избирали эту труднейшую трассу.
После трансатлантической гонки яхтсменов-одиночников в 1972 году польский яхтсмен Кшиштоф Барановский почувствовал, что в достаточной мере проверил себя и мореходные качества своего «Полонеза». Поэтому он в Ньюпорте стал готовить свою яхту для кругосветного плавания. Маршрут был проложен через Атлантику. Первый порт захода — Кейптаун. Простояв 16 дней в южноафриканском порту, «Полонез» вышел в Индийский океан, чтобы совершить переход в Хобарт на острове Тасмания. Хотя этот переход был самым коротким из всех четырех этапов, кругосветного рейса Барановского, ему пришлось пережить там испытание, которое для яхт, менее остойчивых, чем «Полонез», нередко кончалось катастрофой.
22 ноября, когда «Полонез» шел в сороковых широтах, разразился шторм. «Полонез» плыл по ветру, с большой волной, под штормовым кливером. Одна из огромных волн накрыла корму и сильно накренила «Полонез». Лавина воды ворвалась внутрь и залила кокпит. Как только «Полонез» выпрямился и поплыл своим курсом, Барановский, более удивленный, чем напуганный этим приключением, начал спешно откачивать воду.
В тот же день, когда начало темнеть, Барановский увидел вторую такую же волну. «Я сидел, скрючившись у насоса, — писал он впоследствии, — и сумел разглядеть такую же волну, которая повисла высоко над «Полонезом». Чтобы увидеть, где кончается эта водяная гора, мне пришлось задрать голову кверху. Снова меня подхватил поток, залепляя глаза солью и обдавая холодом. Мачты выдержали и на этот раз, но я уже был сыт по горло. Подруливающее устройство сломано, мачты погнулись, деревянные распорки на мачтах — краспицы — сломаны, внутри все залито водой». Барановский спустил штромовой кливер, поднял и закрепил буксировочный трос и увидел, что яхта выглядела, словно после погрома.
«Около полуночи уборка была еще в полном разгаре, — писал он. — Яхта лежала в дрейфе, послушная большим волнам, с шумом проходившим мимо… Удар волны, которую сопровождало только шипение, отправил меня в воздух… Я ударился головой о кухонный шкафчик, разбив, разумеется, шкафчик вдребезги». Это был, таким образом, третий удар волны в тот день.
Через неделю после злоключений «Полонеза» в Индийском океане подобный же случай произошел в Тихом океане с известным мореплавателем-одиночником Дэвидом Льюисом. В свое время Льюис принимал участие в трансатлантических гонках яхтсменов-одиночников 1960 и 1964 гг., а впоследствии совершил кругосветное плавание на катамаране «Реху Моана» с женой и двумя дочерьми, проводя проверку навигационных методов древних полинезийцев. На этот раз 10 октября 1972 г. он отправился из Сиднея на стальном шлюпе «Айс Бёрд», чтобы совершить одиночное плавание под парусом вокруг Антарктиды. Еще никто не решался на такое плавание в южных полярных широтах.
«Айс Бёрд» поплыл к юго-востоку. Пройдя 60-ю параллель. Льюис попал в зону айсбергов. Море постоянно штормило. 29 ноября, во время урагана огромный водяной вал поднял корму яхты так высоко, что Льюис потерял контроль над рулем. Когда следующая волна с грохотом разбилась над парусником, «Айс Бёрд» лег на борт, а затем, как писал Льюис, в этом же положении повернувшись на 360°, выпрямился. Волна сломала мачту, образовала вмятину в борту, вырвала лючину носового люка и нанесла ряд более мелких повреждений. Корпус яхты дал течь. В метель, при температуре ниже нуля Льюису пришлось много часов подряд вычерпывать воду ведром.
В последующие дни Льюис занимался ремонтом. Из гика спинакера он смастерил аварийную мачту и очень медленно поплыл под обрывком паруса. 13 декабря море снова сыграло с ним такую же злую шутку. И снова ему пришлось много часов подряд вычерпывать ведром воду.
Месяц спустя Льюис находился в 360 милях к югу от мыса Горн, а 29 января 1973 года стал на якорь близ американской станции Палмер в Антарктиде. От Сиднея он прошел 6100 миль, причем 2300 из них — без мачты.
В своих плаваниях Льюис обнаружил необычайную отвагу и душевное спокойствие. Он не падал духом, даже когда положение казалось безвыходным. Льюис привел яхту в порядок и 12 декабря 1973 года отправился из Палмера в дальнейшее плавание вокруг Антарктиды. И опять ему не повезло. Вновь потеряв мачту во время шторма в Атлантике, Льюис был вынужден двигаться к мысу Доброй Надежды. Проплыв под аварийными парусами 1500 миль, «Айс Бёрд» достиг 20 марта 1974 года Кейптауна. И хотя и после этих злоключений Льюис не отказался от мысли пройти в одиночку вокруг Антарктиды, служебные обязанности помешали ему осуществить это сразу. Поэтому после ремонта яхты, сын Льюиса Барри повел ее в Сидней.
Но вернемся к «Полонезу». Он вышел из своих злоключений со сломанным подруливающим устройством, сломанными распорками на мачтах и некоторыми более мелкими повреждениями. Однако после замены деревянных распорок смог плыть дальше без значительной потери скорости и вскоре прибыл в Хобарт на острове Тасмания. Здесь Барановский занялся ремонтом яхты. А потом в рекордное время, за 45 дней, прошел весь отрезок пути по Тихому океану. 23 февраля 1973 года Барановский стал пятнадцатым в мире яхтсменом-одиночником, прошедшим под парусами мыс Горн. «Полонез» пересек меридиан Горн в 12 ч 20 мин со скоростью в 7 узлов. Дул четырехбалльный северозападный ветер.
Четыре дня спустя на траверзе мыса Горн оказалась еще одна яхта под польским флагом. Это был плывший из Вальпараисо кэч «Эурос», имеющий на борту экипаж из 6 человек под командой Александра Кашовского. На сей раз Горн предстал перед мореплавателями во всей своей грозной красе. За два дня до подхода «Эуроса» к мысу ветер достиг ураганной скорости, а волны вздымались на десятиметровую высоту. Однако когда «Эурос» пересекал 27 февраля 1973 года меридиан мыса Горн, шторм ослаб. Но уже через несколько часов он вновь достиг огромной силы.
Переход мимо мыса Горн с запада на восток совершается в направлении, соответствующем преобладающим ветрам и течению. Значительно труднее переход с востока на запад. Были случаи, когда плывшие в этом направлении парусники месяцами не могли обогнуть мыс. Поэтому, чтобы попасть из Атлантики в Тихий океан, им приходилось добираться кружным путем через Индийский океан.
Третья польская яхта, которая в те дни приближалась из Атлантики к мысу Горн, шла с экипажем из пяти человек под командой Томаша Зыдлера. Это был иол «Константы Мацейевич», названный так по имени капитана учебного фрегата «Дар Поможа», который, совершая кругосветный рейс, обогнул в 1934 году мыс Горн. Яхта подходила к мысу при встречных, штормовых ветрах. Казалось уже, что придется отказаться от смелого замысла, когда погода вдруг изменилась. 26 марта 1973 года ветер внезапно ослаб, волны улеглись, и можно было поднять на яхте все паруса и плыть, плыть, пока не показался синевший вдали остроконечный холм.
Высокая скала мыса Горн оказалась серой, прорезанной кварцевыми прожилками. Голая и лысая с запада, она поросла с противоположной стороны тонким слоем мхов и лишайников. Только две мили отделяли яхту от мыса, который вовсе не казался грозным. Однако едва лишь парусник прошел траверз Горна, барометр начал резко падать. И когда налетели первые шквальные ветры, мореходы решили укрыться между островами архипелага Огненной Земли и плыть дальше под их защитой.