Сердце ушло в пятки, когда она направилась к Матиасу, пока не встала перед ним. Фелиция сглотнула. Как человек может быть настолько притягательным, сочиться таким сексуальным магнетизмом, но при этом быть таким чистым злом? Она подавила дрожь, подняв маленькую фиолетово-серебряную филигранную пробку.
— Хорошо.
Матиас повернулся к Мейсону.
— Встань.
С настороженным взглядом тот поднядся по стене. Взглянув на нее, затем на Саймона, он оглянулся на Матиаса.
— Иди сюда, — наставил волшебник.
Мейсон медленно повиновался, но в конце концов остановился рядом с ней. Фелиция немного успокоилась от его близости, но болезненно осознавала, что время тикает, количество крови, которое теряет Саймон, увеличивается. Что, если ей удастся спасти их, но для него будет слишком поздно?
Паника грозила поглотить ее, и Фелиция ее оттолкнула. Есть выход из этой передряги. Она просто должна найти его.
Матиас сжал бутылку рукой, стараясь, чтобы изнутри ничего не сочилось, и вытащил из переднего кармана джинсов маленький предмет.
Торжествуя, он поднял его. Карманный нож. Это не выглядело очень угрожающе, но это было еще большее оружие, которым она располагала… и будет чертовски больно, если оно вонзится глубоко в ее плоть. Она сглотнула.
— Повернись, — рявкнул Матиас Мейсону.
О Боже, Матиас ударит его ножом в спину? Использует ужасный клинок, чтобы вывести из строя Мейсона, и останется с ней наедине?
Она бросила взгляд на Мейсона, который умолял его не подчиняться. Он отрицательно покачал головой. У него не было выбора, и они оба это знали. Мейсон попытался послать ей утешительную улыбку, а затем встал между ней и волшебником, повернувшись спиной к Матиасу.
Фелиция поморщилась, готовясь к удару, крику боли, крови. Вместо этого Матиас хмыкнул, распилил веревки… освободив руки Мейсона.
— Лицом ко мне, — потребовал Матиас, а затем сунул бутылку в руки Мейсона. — Иди к брату и собери немного его крови. Несколько капель хватит. Пусть она сочится из раны прямо в бутылку, а потом вернешься ко мне. Если ты отступишь от моих указаний, я застрелю твою невесту.
Она задержала дыхание. Не было сомнений, что Мейсон согласится. Он всегда был защитником. Но что бы он сделал с Саймоном? Последний раз, когда братья были лицом к лицу, Мейсон обвинил его в похищении и изнасиловании.
Безмолвно он приблизился к Саймону, который выглядел бледным, с трудом дыша. Кровь растеклась по его темной рубашке, и беспокойство Фелиции усилилось. Конечно, не могло быть никакого способа, чтобы он нашел энергию и использовал свою магию сейчас.
Мейсон расстегнул рубашку Саймона, осторожно отодвинул ее в сторону и прислонил горлышко бутылки к его ране. Братья вообще общались глазами?
Затылок Мейсона блокировал все, и она надеялась, что они попытаются объединиться и найти способ сбежать, но, учитывая их историю, каковы шансы?
Казалось, бесконечные минуты спустя он встал и вернулся к Матиасу без какого-либо выражения на лице.
— Отлично.
Матиас улыбнулся Мейсону и посмотрел в ее сторону.
— Теперь пробка, моя дорогая.
Фелиция задрожала, чувствуя ловушку. Она была здесь единственной женщиной, и ему нужна ее кровь.
Когда она потянулась, чтобы закрыть пробкой бутылку, которую держал Мейсон, Матиас ударил, как молния, разрезая ножом заднюю часть ее руки. Струйка крови появилась сразу, разрез был глубокий.
— Боже Милостивый! — выкрикнул Мейсон, потом посмотрел на Матиаса с гневом в глазах.
— Ни слова, — предупредил он. — Это было бы очень плохо для ее здоровья.
Мейсон приглушил рычание, но кипел от ярости.
Боль была запоздалой. К тому времени, как ее кровь начала капать, покалывание в разрезе стало глубоким ожогом. Фелиция зашипела.
— Все ради благого дела, — напевал Матиас и повернулся к Мейсону. — Опусти бутылку ей под руку и собери кровь. Сейчас же!
Тот повиновался, глядя на бывшую невесту с сожалением в глазах. И яростью. Он хотел, чтобы Матиас заплатил.
Несколько минут спустя Матиас положил нож в карман, затем взял бутылку из руки Мейсона и снова заглянул в нее.
— Теперь поставьте пробку на место.
Фелиция не могла контролировать свою дрожащую руку, когда закрывала бутылку. Теперь у Матиаса было все необходимое, чтобы воскресить Морганну, кроме книги. Она точно знала, что он скажет дальше… и она никак не могла помешать ему убить их всех, если она подчинится.
Он поднял золотую бровь.
— Дневник. Отдай его мне.