Мейсон целовал ее много раз. Приветствуя. Прощаясь. Всегда дружеский чмок.
Никогда его губы не задерживались, не соблазняли, как будто он хотел ее.
Фелиция вдохнула полной грудью, ее сердце бешено колотилось в панике.
Он желал ее после стольких лет? Да, по логике она знала, что они будут спать вместе, когда поженятся. В конце концов, они оба хотели детей. Но она воображала, что даже секс будет дружеским, веселым, никак не соблазнительным или голодным, как выражение Мейсона сейчас.
Твердые губы скользнули по ее щеке. Его дыхание стало неровным.
Фелиция напряглась. Тревога и смятение хлынули в ее кровь, пугая. Он подтолкнул ее поближе… к своему рту.
Фелиция начала протестовать, когда он заставил ее замолчать твердым нажатием губ.
Все внутри нее застыло. Ради брака она старалась расслабиться.
Со стоном Мейсон убеждал ее губы. Медленно он нырнул внутрь, уговаривая ее нажатием губ, скольжением языка. Объятия страсти. Поцелуй любимого человека.
Никогда за миллион лет она не думала, что Мейсон испытывает к ней настоящее желание. Чувство безопасности, которое она всегда чувствовала рядом с ним, внезапно исчезло, вырвалось у нее из-под носа за минуты до их свадьбы. Расслабиться после его поцелуя было невозможно.
Она вывернулась и уставилась на него; так много мыслей и противоречивых чувств атаковали ее, что она не знала, с чего начать.
Дыхание Мейсона было прерывистым. Его руки дрожали. Румянец желания растекся по щекам, когда он прижался лбом к ее щеке.
— Я хотел сделать это в течение очень долгого времени.
Серьезно?
Да.
Всю свою жизнь она обладала сверхъестественной способностью чувствовать ложь. У той был едкий запах, от которого ее слегка тошнило. Не было никакого ужасного запаха, указывающего на то, что Мейсон не совсем честен.
Фелиция отпрянула.
— Это не то, что мы обсуждали. Мы… друзья, Мейсон! — воскликнула она, пытаясь отдалиться и придумать вразумительный ответ.
— Мы всегда были друзьями. Я… Я…
— Мы всегда будем друзьями. Но мы собираемся стать большим. Прости, если это было слишком неожиданно. У нас целая жизнь, чтобы быть вместе. Я не буду давить на тебя, дорогая. Я знаю, как ты относишься к любви после того, что случилось с Дейдрой. Но ты похожа на нее не больше, чем я на того ублюдка, в которого она влюбилась. Позволь себе влюбиться в меня, Фелиция.
Он обнял ее плечи ладонями и посмотрел ей прямо в глаза.
— Это не повредит, я обещаю.
Гнев, быстрый и горячий, как молния, растопил ее холод. Последнее, что она хотела сделать сегодня, это поговорить об Алексее, подонке, который уничтожил ее сестру. Тот факт, что Мейсон даже упомянул об этой влюбленности за десять минут до того, как она поклянется ему жизнью, когда Дейдра так тяжело оценила свое сердце, усилил ее ярость и страх.
— Нет. Мы друзья, — настаивала она.
— Все еще. Но Фелиция, мы же собираемся стать супругами. — Он погладил ее по щеке. — Я должен сказать, что люблю тебя.
Сердце Фелиции остановилось. Он любит ее? Она принюхалась, молясь учуять его ложь.
Ничего, кроме небольшого запаха горения газа из печи. Даже без ее необычного дара один взгляд в его шоколадные глаза подсказал ей ответ.
Мейсон влюблен в нее.
Черт возьми! Как она могла это пропустить?
Воздух внезапно исчез из ее легких, и она попыталась вздохнуть.
— К-как давно ты чувствуешь это?
Он колебался, с неохотой вздохнул.
— Почти с самого начала. Я хотел дать тебе достаточно времени и пространства, чтобы по-настоящему узнать меня, быть уверенной, что я никогда не причиню тебе боль, прежде…
— Думаешь, то, что ты годами скрывал от меня свои чувства, не больно?
Предательство и паника переполняли ее. Ее единственное безопасное убежище стало тем, чего она боялась больше всего.
Что, черт возьми, она должна была делать, теперь, когда их ждал дом, полный гостей?
Он наклонился вперед, обхватил ее за щеки. Упираясь ему в грудь, Фелиция попятилась.
— Не надо. Просто… Не надо.
— Ты паникуешь, и в этом нет необходимости. Это я! Ты знаешь обо мне все, от моих любимых песен до носков, которые я предпочитаю.
Да, она знала все о Мейсоне… кроме того, что было в его сердце. Тот факт, что он вывалил это на нее, заставил задуматься, насколько он действительно понимал ее или уважал соглашение, которое они заключили.
Большинство женщин были бы в восторге от его неожиданного откровения, но оно ужаснуло Фелицию.
Ей не нужен был психолог, чтобы понять, почему сирота жаждет иметь собственную семью. Она хотела ее, при условии, что ей не придется рисковать сердцем. Сейчас? Она сжала кулаки, и страх закрутился в ее сердце.