Я думаю, что все мы разделяем интуицию, согласно которой в последнем случае вы будете чувствовать себя хуже, даже если эта версия вас тренировалась для бега на дистанции и действительно пробежала 16 миль из 26,2-мильного забега, по сравнению с той версией вас, которая никогда не вставала с дивана.
Причина, по которой это кажется хуже, заключается в том, что если вы не попытаетесь, если вы не начнете гонку, то не сможете дойти до финиша, потому что вы никогда не ставили перед собой такой цели.
Невозможность достижения целей препятствует вашему прогрессу, потому что не дает вам начать что-то делать, опасаясь, что вы не сможете довести это до конца. Несомненно, человек, который тренировался и пробежал шестнадцать миль марафона, лучше в плане здоровья, чем тот, кто так и не начал. Если ваша цель - стать здоровее, то тот, кто старался, явно добился большего прогресса в достижении этой цели.
Но для многих из нас страх не справиться с задачей заставляет нас не хотеть начинать.
Как сказал Ричард Талер, "если золотая медаль на Олимпийских играх - это единственная оценка, которую можно сдать, то лучше вам никогда не ходить на первый урок гимнастики".
Как только мы ставим перед собой цель, именно по ней мы себя и оцениваем. Если мы участвуем в марафоне, то все, кроме 26,2 мили, - это провал. Именно так цели усиливают эскалацию обязательств, потому что все, что не дотягивает до финиша, для нас неприемлемо. Неважно, что происходит в мире или в нашем теле. Мы не хотим чувствовать, что потерпели неудачу.
Мы просто будем бежать к финишу, пока не сломается нога.
Когда речь заходит о нашем неприятии закрытия счетов в убытках, провальная природа целей усугубляет эту проблему. Как только вы ставите перед собой цель или задачу, вы сразу же записываете себя в убытки, по крайней мере, по отношению к расстоянию до цели. Как только вы пересекаете стартовую линию, вам уже не хватает до финиша.
Когда экономисты говорят о том, что вы в выигрыше или в проигрыше, они имеют в виду, выигрываете вы или проигрываете по сравнению с тем, с чего вы начали. Но, как это часто бывает, когда речь идет о целях, наше познание очень мало заботит то, что говорят экономисты.
Быть в проигрыше - это такое же состояние ума, как и все остальное. Мы не считаем себя в выигрыше, даже если мы продвинулись дальше, чем начали, потому что мы не измеряем себя тем, как далеко мы прошли от стартовой линии. Мы оцениваем себя по тому, насколько далеко мы ушли от финишной черты.
Поскольку мы не хотим закрывать ментальные счета в убытках, мы просто будем продолжать бежать к финишу, даже если чувствуем, что нога вот-вот сорвется, и даже после того, как это произойдет.
Если вы свернете в 300 футах от вершины Эвереста, вам покажется, что вы потерпели неудачу. Наверное, именно это чувство охватило Роба Холла и его клиента Дага Хансена, когда они развернулись так близко к вершине в 1995 году, за год до экспедиции, о которой рассказывается в книге Джона Кракауэра "Эверест.
книга. Неважно, что Хансен поднялся на высоту более 28 000 футов, чего мало кому удавалось достичь.
Хансен так ярко выразил это чувство неудачи предыдущего года, когда сказал Кракауэру: "Вершина была так близка. Поверьте, с тех пор не было ни одного дня, чтобы я не думал об этом".
Когда Холл убедил Хансена вернуться и попробовать еще раз, они оба начали терпеть убытки. Они открыли новый счет - вторая попытка покорить Эверест, и все, что не достигало этой вершины, означало очередную неудачу.
В этот раз Холл посчитал необходимым дать Хансену возможность дойти до финиша, поэтому он, считающийся в остальном чрезвычайно методичным гидом и руководителем экспедиции, прождал Хансена на вершине два часа - намного позже времени, которое он установил для своих клиентов. Конечно, это закончилось трагедией для них обоих.
Прогресс на этом пути должен что-то значить, но мы отбрасываем его, потому что цели - это провал, все или ничего, да или нет. Частичная оценка не предусмотрена.
В общем и целом, характер целей "проходной" может препятствовать прогрессу, вызывать эскалацию обязательств и мешать нам считать успехи, которых мы добиваемся на этом пути.
Обидно то, что эти финишные линии зачастую произвольны.
Если вы преодолеете 5 километров в контексте 5K, вы преуспели. Но если в контексте полумарафона вы пробежите столько же, то это провал. Если вы пробежите 13,1 мили в контексте полумарафона, это успех, но в контексте полного марафона вы потерпели неудачу. А успешный забег на 26,2 мили становится неудачей, если вы пытаетесь пробежать ультрамарафон.
Чтобы понять, почему Саша Коэн пережила три года страданий после Олимпиады 2006 года, нужно просто задуматься о том, что цели не всегда достижимы. На Олимпиаде 2006 года она шла к финишу в качестве фаворита, чтобы выиграть золотую медаль. В прямом и переносном смысле она оступилась в своей длинной программе и была вынуждена довольствоваться серебром.