Мальчики стали кружить вокруг молодой гостьи, и той пришлось волей-неволей уделить им внимание. Видя, что братья собираются втянуть Ольгу в свои несносные игрища, Вера высоким голосом произнесла:
– Ольга Николаевна, хотите, я комнату свою вам покажу?
Конечно же, любопытно было взглянуть, Оля по себе знала, как много тайн может быть сокрыто в девичьей светелке.
Надо только уметь их увидеть. Она кивнула в ответ, и девушки покинули гостиную.
В жилище Веры красовались портреты родителей, книги отца. И этим оно не отличалось от комнаты барышни Мироновой.
Но здесь гостья обнаружила альбомы с неплохой акварелью и рисунками, аккуратные вышивки, стопки нот. Оля не ожидала у девочки таких интересов и талантов.
– Вы удивлены? – с некоторым вызовом спросила Вера, прочитав мысли гостьи по лицу.
– Отнюдь! – дружелюбно ответила Ольга Николаевна. – У таких родителей не может быть бесталанных детей!
– Какие такие таланты! – с досадой воскликнула Вера. – Я не могу написать ни строчки, не могу лицедействовать даже в домашних спектаклях! Нет во мне ничего такого! Я самая обычная, никудышная и никому не интересная! Со мной говорят только из интереса к родителям! Я…
Она замолкла, испугавшись неуместной откровенности с малознакомым человеком.
– Мой отец известный и очень хороший врач. Конечно, его известность не сравнится с популярностью ваших родителей, Вера. А я же самая обычная девушка и не страдаю от этого. Каждый человек послан в эту жизнь Богом для своей особой роли, и мы не знаем, что это за роль. Какой прок переживать, что вы не точное повторение своих гениальных родителей? Зато у вас есть то, чего нет у других людей, и оно так же прекрасно. Как прекрасно вообще все, что нас окружает, только мы часто не видим этого, не понимаем и не ценим!
Ольга, улыбаясь, перебирала акварели.
Вера, задумавшись над ее словами, молча положила на колени Мироновой пухлый альбом. На его страницах многочисленные гостьи оставляли свои записи и рисунки.
Оля полистала альбом, и ей стало жаль Веру. Взрослые люди, писавшие в альбоме для девочки, в первую очередь рассчитывали, что их записи прочтут Извеков или Горская. Она поняла, что бедняжка жила в пустоте, у нее не было близких подруг, с которыми так здорово пошептаться о девичьих тайнах! Единственные, кого она жаждала бы иметь друзьями, – это родители. Но тем было недосуг. У знаменитых личностей так мало времени! Искусство, поклонники, светские обязанности… Да еще несносные братья, которые отрывают внимание и любовь родителей.
– Хотите, будем дружить? – предложила Ольга, захлопнув альбом.
Вера смотрела недоверчиво.
– Полно, Вера, нельзя жить на свете такой букой! – Оля придвинулась ближе к девочке, и та вдруг пылко обняла ее.
– Вы чудная, такая добрая, такая светлая! Вы как моя мама!
Оля обмерла. Такое услышать из уст дочери Горской! Она растерялась, но положение спасла горничная, пришедшая звать барышень вниз, в столовую.
Во время обеда Оля то и дело ловила на себе заговорщицкие взгляды Веры. Еще бы, теперь у них появилась маленькая тайна. Тамара Георгиевна с явным удовлетворением заметила, что девушки подружились. Ее тяготило одиночество дочери, и взрослая благовоспитанная барышня пришлась как нельзя кстати. За столом по-прежнему царил хозяин дома. Выпитое вино разгорячило его, кровь прилила к щекам, сделав лицо с тонкими чертами особенно выразительным. Разговор касался литературы. Оля, читавшая много, очень хотела вставить словечко, но робела. Горская иногда поддакивала мужу, который сыпал умными мыслями и остротами как из рога изобилия. Даже доктор Миронов в конце концов замолчал, боясь прослыть невежей в таком доме. Между тем шаловливые дети, уловив мгновение, когда внимание к ним ослабло, скользнули на пол и оказались под столом. Потом Оля узнала, что это была любимая домашняя забава, дергать гостей за платья и ноги. Через мгновение, она почувствовала, как маленькие озорные лапки тянут ее туфли в разные стороны. Девушка с трудом подавила в себе желание взвизгнуть, чем испортила шалунам все удовольствие. По ее лицу Горская поняла, что происходит. Извеков, прервав на полуслове яркий монолог о судьбах русской литературы, уже тащил сыновей из-под скатерти, щедро раздавая им тумаки. Преступников выдворили из гостиной, и беседа возобновилась.
– Вы явно понравились нашим детям, мадемуазель, – стремясь скрасить неловкость, произнес Вениамин Александрович. – Они в барышнях знают толк и кого попало за ножки хватать не будут!