Он купил эклеры, позвонил Венцелю, который как раз был дома, и направился на Жеромского. Выходя из машины, он забрал пирожные с собой, ведь глупо было явиться с пустыми руками. Он шел к дверям подъезда между гаражами и мусорными баками, как вдруг с боковой дорожки вылетела на самокате девчонка возраста Хельки и чуть не протаранила его. Сам он отскочил, но вот руль зацепил пакет с эклерами. Бумага разорвалась, одно пирожное упало и разбилось об асфальт. Девочка, и вправду очень похожая на его дочку, остановилась, когда же увидала на потрескавшемся асфальте пирожное, ее губы выгнулись в плачливую гримасу.
— Ужасно извиняюсь, малышка, — быстро сказал Шацкий. — Я тут не заметил, что ты едешь, задумался, вот и стукнул тебя пирожными. С тобой ничего не случилось?
Та отрицательно покачала головой, но в ее глазах стояли слезы.
— Уф, ну прямо камень с сердца. А я уже боялся, что какой-нибудь эклер тебя обидел. Ты знаешь, что эти пирожные могут быть ужасно злорадными. Они нападают совершенно неожиданно, ну прямо как ласки. Потому-то я и держу их в пакете. Но этот, похоже, нам уже не страшен, ты как считаешь? — склонился он над пирожным и боязливо оттолкнул его пальцем.
Девочка рассмеялась. После этого Теодор вынул из разорванного пакета уцелевший эклер и подал ей.
— Держи, это в качестве извинений, — сказал он. — Только кушай осторожно, чтобы он не разозлился.
Девчонка неуверенно огляделась по сторонам, взяла у Шацкого пирожное и уехала, с трудом удерживая равновесие. Она и вправду была страшно похожа на Хелю.
Действительно ли он желает сейчас подняться к Карелу Венцелю, копаться во всем этом деле, рискуя жизнью своих ближних? Ему вспомнилось, как историк сказал во время из беседы: «Так что если тебе хочется каким-то образом добраться до них, сразу же забудь об этом. Ты только подумаешь об этом утром, а вечером зарыдаешь рядом с трупом собственной дочки».
И тут он замер.
Он никогда не говорил Венцелю, что у него дочка.
И он подумал о маленькой Хелене Шацкой, о запахе свежего хлеба, о черепе, что вскрывается с отвратительным чмоканием на столе патологоанатома.
Еще секунду назад он был уверен, что эта история обязана иметь свое продолжение.
Он ошибался.
ОТ АВТОРА
От всего сердца благодарю женщинам-прокурорам, которые рассказали мне о своей тяжелой и, к сожалению, недооцениваемой работе. Надеюсь, они не станут обижаться на все то, что я выдумал и переиначил, чтобы получше приспособить действительность к потребностям сюжета. Приношу свои благодарности и Дороте Ковальской из «Ньюсвика» за текст «На службе преступления» — без него эта книга была бы совершенно иной. Всех заинтересовавшихся терапией установок отсылаю к «Порядкам любви» Берта Хеллингера (в русском переводе — «Порядки помощи» http://www.flibusta.is/b/310118), а желающих узнать о службах ПНР — к превосходной «Тайной полиции за работой» Хенрика Глембоцкого (Arcana, Краков 2005).
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Книги Зыгмунта Милошевского, в особенности — трилогия о прокуроре Шацком, в Польше пользуются заслуженным успехом, недаром две первых части экранизированы (правда, первый фильм, по мнению переводчика, с книгой имеет мало общего, он превратился в банальный боевик). Все потому, что автор не боится обращаться к больным и «стыдным» для поляков темам. И делает это не в публицистической, жаждающей сенсаций манере, но выстраивает по-настоящему интересный детективный сюжет, погруженный в реалии той Польши, к которой желают приблизиться страны из бывшего СССР.
Конкретно же этот перевод посвящаю своей Люде.
Надеюсь, что переводческая история Теодора Шацкого на «Флибусте» будет продолжена.
28.08.2016