Когда лор-пилек рычал, буря тьмы, что поглотила Пилек-Боу, рычала вместе с ним.
— Спасибо за то, что отдал нам город, дошало. — Улыбка его разрасталась, словно огонь на масляном пятне. — Мы решили переиначить его.
Мейс открыл было рот, чтобы спросить, где ККП-09/571, и снова закрыл его. Командиру полка было велено не подчиняться их приказам.
Должно быть, его убили.
— Кар, где Депа? — Мейс запер свой отчаянный ужас в собственном сердце. — Дай мне поговорить с ней.
— Она не хочет говорить с тобой. Она не хочет видеть тебя. Никогда. А я, в свою очередь, позаботился, чтобы ей не пришлось.
— Кар, остановись. Ты должен прекратить это!
— Прекращу. — Губы Вэстора вновь разошлись, показывая его игольчатые зубы. Но только это уже не было улыбкой. — Когда все умрут.
— Ты не понимаешь, что творишь…
— Понимаю. И ты тоже все понимаешь.
Взгляд Винду вспыхнул, подобно горящему городу вокруг.
Он понял. Наконец понял. Слишком поздно.
Джедай не мог подобрать слов, чтобы описать то, что он чувствовал. Возможно, таких слов вообще не существует.
— Я позвонил, чтобы попрощаться, дошало. Депа всегда будет помнить тебя. Как и мы все. Ты умираешь смертью героя, Мейс из гхоша Винду.
Мейс тоже обнажил зубы:
— Я еще не умер.
Голова Вэстора немного повернулась вправо.
— Сколько сейчас времени?
Мейс замер.
В памяти его всплыло металлическое клацанье.
Которое он посчитал звуком удара выключенных виброщитов о лобовую броню синарского «Турбошторма».
Или… нет.
— Ник! — Неожиданный выкрик Мейса ошарашил молодого коруна не меньше, чем удар оглушающей дубинки. — Держись!
— За что держаться-то? — Щелкнули эвакуационные предохранители кресел. Ник выругался и обнял Мел за полсекунды до того, как пластины нажались сами собой и пироболты вынесли обзорный экран, а кресло вылетело вверх, в сторону крыш. Оно безумно завращалось в ночном небе из стороны в сторону в тот самый момент, когда на протонной гранате, которую Вэстор прилепил к носу «Турбошторма» там, где при взрыве она пробила бы кабину десятками килограммов разорванной брони, сработал таймер.
Мейс нашел их по своей связи с Ником в Силе.
Двойная перегрузка и потерянное равновесие не позволили креслу Мел унести их выше ровной, покрытой липкой смолой крыши. Пламя соседних горящих зданий освещало стены и отбрасывало в сторону звезд прямоугольные тени.
Склонив голову, Ник молча стоял на коленях рядом с Мел. Его руки нежно убирали окровавленные прядки волос с ее лба. Слезы из его глаз падали на ее щеки и стекали по ним так, словно смерть наконец позволила этой сильной девушке дать волю чувствам.
Мейс стоял на краю крыши и смотрел на город.
Кресло унесло его за несколько кварталов отсюда. Вернулся он пешком.
На улицах города творился полный кошмар.
Бластерный огонь бил сверху без разбору. Ракеты, потерявшие цели, разносили в клочья машины и палатки уличных торговцев. Все бежали и кричали. Многие были вооружены. Большинство вытаскивало ценности, чаще всего награбленные, из горящих зданий. Повсюду на тротуарах лежали тела. Никто не обращал на них внимания, разве что ругался, в слепой панике споткнувшись о них.
Джедай видел, как маленькая девочка, сидя рядом с трупом, прижимала к себе окровавленные обрывки его одежды и пыталась криком вернуть его к жизни.
Он видел, как запертые вуки и юззем рвут друг друга зубами и когтями и из их ртов, переполненных плотью и шерстью друг друга, вырывается рев невероятного ужаса.
Он видел, как в паре метров перед ним человека разрезало пополам упавшей с неба, словно гигантский топор, пластиной брони.
А с крыши столица Харуун-Кэла казалась вулканической равниной, погруженной в ночь: огромное темное пространство с горящими жерлами, ведущими в преисподнюю. Пилотируемые клонами корабли метались, вращались, маневрировали, отчаянно пытаясь увернуться от дроидов-истребителей, которые хищно бросались на них сверху и изрыгали беспрерывный поток огня. Кто побеждал в этих дуэлях, значения не имело: город все равно проигрывал.
Пилек-Боу всегда был джунглями, но это было лишь метафорой. Вэстор воплотил ее в жизнь.
Он стал этим воплощением.
И он пожирал город.
— Я всегда… — Речь Ника была тихой. Почти без эмоций. Медленной и слегка удивленной. Он по-прежнему стоял на коленях рядом с Мел. — Я всегда, знаешь ли, думал как бы… Ну, понимаешь, что когда-нибудь, когда я уеду с этой треклятой планеты… — Он беспомощно потряс головой. — Я всегда вроде как считал, что она поедет со мной.
— Ник…
— Ну, ты пойми, я как бы не спрашивал у нее. Нет. У меня ни разу не хватило духу даже заговорить с ней об этом. О… — Он обратил лицо к холодным далеким звездам. — О нас. Просто… просто как-то постоянно неподходящее время было. Да и мне казалось, что она вроде как знает. Я надеялся, что она знает.
— Ник, мне жаль. Ты не представляешь, насколько мне жаль.
— Ага. — Ник медленно, задумчиво кивнул, так, словно каждое движение головы накладывало еще один слой брони поверх его боли. Затем он втянул воздух сквозь зубы и заставил себя подняться на ноги. — Сегодня многие о чем-то жалеют.
В руках он сжимал оружейный пояс Мел.
Подойдя к краю крыши, он встал рядом с Мейсом и окинул взглядом горящий город.
— Они все против нас, — обреченно произнес он. — Не только ополчение и дроиды.
— Да.
Он закрепил оружейный пояс на животе и пристегнул кобуру к левому бедру, словно отражение собственной кобуры на правом.
— Они теперь против нас. Все они. Кар и его акки. Депа. Даже клоны.
— Клоны, — отстраненно произнес Мейс, — просто выполняют приказы.
— Приказы наших врагов.
Теперь уже Мейс склонил голову, теперь уже он оборачивал броней свою боль:
— Да.
— А на нашей стороне только мы. Ты и я. И больше никого. — Ник быстро и четко выхватил пистолет Мел, взвесил на ладони и проверил баланс. Затем вытащил обойму, изучил ее и защелкнул обратно. — Знаешь, а ведь Кар спас ее. — Он раскрутил пушку вперед, затем резко отвел назад, и вращение само закинуло оружие в кобуру. — На время.
— Это всегда лишь на время, — пробормотал Мейс.
Он смотрел на творящееся на улицах безумие. Бронированная машина, полная ополченцев, вырулила из-за угла. Стрелок установленного на крышу ТБЕВ-10 несколько раз выстрелил в воздух, чтобы расчистить дорогу. Некоторые из вооруженных мародеров начали палить в ответ.
— У тебя есть хоть одна идея, что нам делать дальше? — тихо спросил Ник. И еще до того, как Мейс успел ответить, парень устало улыбнулся и поднял руку. — Не утруждайся. Я и так знаю, что ты мне сейчас скажешь.
— Не думаю. — Мейс, нахмурившись, изучал машину ополчения внизу. — Мы будем сдаваться.
22. Капитуляция
«Зеленая мойка высокогорья» представляла собой внушительное здание с потемневшим от времени куполом медного цвета и стенами, покрытыми сияющей белой плиткой, скрепленной обсидиановым раствором. Когда рядом с ним остановилась машина, вывеска не горела, а арочные окна были закрыты мощными дюрастальными ставнями.
В квартале от «Мойки» улицы полыхали, здесь же было темно и тихо.
Сержант отряда всматривался куда-то сквозь грязноватое ветровое стекло машины.
— Не понимаю, че полковник мог здесь забыть, — явно сомневаясь, сказал он.
— Может, ему захотелось ванну принять, — сухо ответил сзади Ник, сидящий между четырех вспотевших, вымотанных ополченцев. — Вам бы, ребята, это тоже не помешало. Хе-хе…
— Он здесь, — сказал Мейс, расположившийся на переднем сиденье рядом с сержантом. — Вылезаем.
— Думаю, он действительно может быть здесь, — неохотно признал сержант. — Ладно, все на выход.
Когда отряд высыпал наружу, командир пробормотал:
— Мне по-прежнему кажется, что лучше нам отправиться в Министерство. И мне, вообще-то, хотелось бы нацепить на вас наручники…
— Нет причин ехать в Министерство, — ответил Винду. — И обойдемся без наручников.
— Эх, ладно. Все равно не помогут. Давайте, пошли. — Сержант попробовал открыть запертую дверь. — Закрыто.