В этот раз казалось, что он не выдержит.
А затем с натянутой до предела струны словно сняли груз.
Вновь головокружение, размытое зрение и тут же появившаяся тошнота.
Гидрак боролся с ними, зная об их нереальности. Не его вестибулярный аппарат, другой центр тяжести. Чужое тело.
Новые ощущения, и все неприятные.
Приспосабливайся, чтоб тебя. Закрепляйся, держи себя в руках.
Тошнота ослабла, пропало чувство дезориентации. Свет и трехмерное пространство вновь окружали его, измерения вернулись на свои места. Вектора X, Y и Z снова обрели смысл.
Он обнаружил, что сидит перед наклонной приборной панелью из клепаной стали, в которую встроен выпуклый экран инфопланшета, отображающий линии гексаматических каскадов. Из загрузочного порта торчал инфоштекер, тот самый, который «случайно» отыскал адепт Дуку по замыслу Симокатты. На основании стержня Гидрак увидел хорошо различимый пересеченный телескоп, геральдический знак архимагоса Альхазена.
Прошли десятилетия с тех пор, как Гидрак изучал высшую многомерную геометрию, и большая часть информации на экране перед ним — нет, перед адептом Дуку — оказалась выше его понимания. В углу мерцал участок неясных помех, совершенно непримечательный сбой изображения, привычный для всех инфопланшетов.
Вот только в этом случае за ним скрывался тайно исполняющийся код внедрения, созданный Симокаттой. Обойдя все до последнего протоколы систем защиты, он открыл чёрный ход к аугментике адепта Дуку.
Двадцать четыре пальца отбивали чечетку по опаловым клавишам в латунной оправе, и с каждым нажатием их невольный сообщник вбирал в себя всё больше полиморфного кода. Единственный механодендрит Дуку, свисающий у него над головой, передвигал каретку всякий раз, когда писчее перо панели заполняло страницу.
Целиком уйдя в работу, адепт совершенно не замечал того, что сенсорные вводы его аугментики подверглись взлому. С каждым уходящим мгновением Дуку все меньше и меньше оставался самим собой, но и на это он не обращал внимания. Лишь однажды, когда незначительная ошибка в кодовых псалмах Симокатты вызвала видимый сбой в зрительном интерфейсе, адепт оторвался от печатания и поднял голову.
Глядя его глазами, Гидрак понял, что занимает отгороженное место надзирателя в скрипториуме Равенства. Перед ним, словно просители, сидели ровными рядами пять тысяч писцов, безликих канцелярских крыс, за работой которых и наблюдал Дуку вместе с десятками других адептов с суровыми лицами, выискивающих отклонения от единообразия. Немногие видимые участки кожи техножрецов отливали болезненным, бесцветным блеском в свете гирлянд флуоресцентных люменов.
С украшенного палладием кессонного[10] свода огромной залы свисали легированные металлические знамена, посвященные непрерывному походу к знаниям и победам над невежеством. Стены в промежутках между украшенными шестернями пилястрами и надзорными пиктерами украшали благочестивые фрески, каждая в сотни метров длиной.
Неясная муть исчезла из угла экрана инфопланшета. Полиморфический вирус загрузился, пришло время действовать.
Настал час окунуться в Красные помехи.
Гидрак выпустил волну, составленную из множества враждебных массивов данных, встречавшихся ему на протяжении десятилетий. Там нашлось место фрагментам мусорного кода, элементам диссемблера, над которым они работали вместе с Павелкой[11], построчным прерывателям и всевозможным перехватчикам данных. Достаточно, чтобы перегрузить систему среднего уровня уязвимости, а меняющие форму кодовые псалмы Симокатты оставили адепта Дуку совершенно беззащитным.
Соединение между ним и Гидраком бушевало ломаными линиями кроваво-красных помех. Аугментированная нервная система адепта сотрясалась в мучительных спазмах, бомбардируемая пакетами запрещённых кодовых комбинаций, гексаматических остановов и информационных запросов, объем которых возрастал в геометрической прогрессии.
Воющие, кусающие и колющие импульсы агрессивного кода заполнили поле зрения Дуку, но тело Гидрака на том конце двустороннего соединения также страдало от атаки. Лишь гравикресло и руки Авроры спасали его от перелома позвоночника во время очередной жестокой судороги. Рассудок Гидрака, органы чувств которого сейчас были подключены к сенсорам адепта, ещё не осознал последствий Красных помех.
Но после возвращения в собственную плоть все ощущения, испытанные телом, тут же обрушатся на его разум. От одной мысли об этом в душе Гидрака заворочался извивающийся клубок паники.
Адепт пытался звать на помощь, но Красные помехи уже отключили его системы внешней связи. С тем же успехом Дуку мог бы кричать из одиночной камеры, расположенной в одном из черных острогов на орбите Титана.
А потом схватка закончилась. Красные помехи исчезли, и в поле зрения вновь появился покрытый фресками зал. Кисти рук адепта неподвижно лежали на обшитой металлом клавиатуре, лишь органические части тела нервно подергивались. Гидрак успокоил их пакетами двоичного кода и болеутоляющими средствами, добавленными в жидкостную систему.
+Адепт Гидрак?+
Голос в его черепе принадлежал Симокатте.
+Не называй меня так. Но, да, это я.+
+Отличная новость. У тебя полный контроль?+
Он поднял кисти своих рук — уже не Дуку, а своих. Они двигались по воле Гидрака, который провел серию базовых двигательных упражнений и тестов на восприятие, чтобы установить уровень внедрения в систему.
+Да.+
Теперь Гидрак обладал Дуку, его душой и телом. Сознание захватчика уселось на троне в нейрокортексе адепта, и вопящий рассудок жертвы ничего не мог с этим поделать.
+Посылаю тебе префиксные коды,+ сообщил Симокатта, после начала миссии отбросивший легкомыслие и высокопарный слог. Возможно, Гидрак недооценил его — жаль, что больше им не придется поработать вместе.
+Получил,+ передал Гидрак, как только в памяти возникли огромные объемы данных, информация, которую он не усваивал. Знания просто появились в голове, но ощущались так, словно Гидрак обладал ими всегда.
+Введи команды как можно быстрее,+ предупредил Симокатта. +Авторизующие символы не сохранятся в твоей кратковременной памяти.+
+Скоро я смогу обойтись без них, + заверил Гидрак.
Пошевелив пальцами и быстро приспособившись к их излишнему количеству на каждой руке, он ввел в инфраструктуру кузню Басири последовательность корневых команд. Требуемый уровень доступа для выполнения каждой из них намного превышал тот, которым обладал Дуку, но Гидрак предварял их авторизующими символами, полученными от магоса Энарика. Закончив с этим, он подал заявку на летательный аппарат с южной платформы, внеся в полётный лист маршрут, отличный от того, по которому собирался следовать.
+Готово,+ сообщил Гидрак, как только все команды были приняты к исполнению. Отключив инфопланшет, он выгрузил в систему непричинные шифры, на взлом которых потребуется несколько дней.
+Исходя из расстояния до цели и средней скорости ходьбы адепта Дуку, у тебя уйдет не больше пятидесяти минут на то, чтобы достичь центрального инфоядра,+ передал Симокатта.
+Значит, мне пора выдвигаться.+
+То есть, теперь мой ход?+ уточнил Симокатта, и Гидрак улыбнулся, услышав озорные нотки в его голосе через сенсорное соединение.
+Да, твой ход. Выпускай Ночного Дракона.+
Симокатта отключил связь, зная, что Гидраку для ориентации внутри кузни должно хватить найденных им детальных планов Басири.
10
Кессо́ны (фр. caisson — ящик от итал. casseta — кассета) — углубления прямоугольной или другой формы в своде, куполе, потолочном перекрытии или на внутренней поверхности арки. Выглядят примерно так.
