Но я не могу. Горло сжимается. И я вдыхаю несколько раз поглубже.
— Почему ты никогда не отвечаешь на мои вопросы, Саша?
Потому что ответ на любой из них невозможно сформулировать иначе, как оправдание!
— Стас, я пришла домой, открыла ноутбук, а там сообщение, что обновления загружены и нужно перезапустить компьютер. А я ничего не загружала. Я вообще ничего не понимаю в этом!
— Возможно, обновилась винда.
— Точно? Меня напугало это… Мне показалось, что мой компьютер взломан.
— Там что — член на заставке? — скептически.
— Нет.
— Кому нужно взламывать твой ноутбук?
— Я не знаю.
— Саш… — устало. — Что за фантазии?
— Извини, — вырывается у меня.
И мне хочется отхлестать себя по щекам за это «извини». За что я извинилась? Кому мне еще звонить?!
— Ладно. Я приеду, хочешь?
— Хорошо.
Мне страшно оставаться сейчас одной.
Брожу по квартире в поисках несостыковок. И в коридоре меня опять глючит, что есть какой-то посторонний запах. Но запах моих новых духов от шарфа перебивает все. Я беру его в руки, лаская пальцами гладкий шелк. И держа его в руках, захожу в ванную комнату. Внимательно все оглядываю. Никаких признаков постороннего человека. На змеевике сушатся мои трусики и маечка. Мне вдруг становится жутко неловко, что этот гость мог любоваться на них. Обычные бежевые трусики, чуть растянутая на груди маечка… Они висят так же, как я развешивала их? Я не помню…
Открываю кран…
Здесь был кто-то!! — теперь истерика захватывает меня по-настоящему.
Чтобы открыть четырехлепестковый вентиль, мне приходится приложить силу. Я никогда не закручиваю так сильно. Так сильно закручивает только Стас! И после него вот так вот мне приходится немного прилагать усилия, чтобы свернуть его. А я последняя пользовалась этим краном!
Мамочка…
Вылетаю из ванной. И еще раз пересматриваю всю квартиру на разные мелочи.
И когда появляется Стас, у меня настоящая тихая истерика. Меня всю трясёт.
Он внимательно разглядывает меня.
— Саш, что с тобой?
И я просто начинаю реветь, закрывая губы ладонями и не в силах объяснять ему все эти детали и подробности.
Обнимает, прижимая к стене. Отлепляет от лица руки, прикасаясь губами к моим. И, закрывая глаза, начинает нежно меня целовать. Растерянно отвечаю. Пусть… Мне сейчас хочется почувствовать себя чей-нибудь. Любым способом. И его губы на редкость чувственные и жадные одновременно. Он спускается ими на мою шею. И я вздрагиваю от ощущения его щетины. Он так редко целует меня в шею… Закрываю глаза.
Его пальцы нетерпеливо сжимают моё бедро и скользят по трусикам.
И почему-то моё открытое сейчас, пробитое состояние делает меня очень расслабленной и отзывчивой на каждое его касание. И это всё очень хорошо и нужно мне, горячо и отключающе. И мне страшно сбить это очень редкое состояние тем, что он сейчас оторвется от меня, и начнется что-то лишнее: движения до кровати, избавление от одежды, быть может обсуждение чего-то… Это горячее животное ощущение принадлежности тут же исчезнет. И я дергаю его ширинку вниз, расстегиваю непослушными пальцами ремень… И это вообще мой первый секс вне кровати, но я хочу сделать это здесь и сейчас, на этой волне!
Закидываю бедро ему на пояс и прогибаюсь навстречу.
Ну… давай… воспользуйся приглашением!
— Саша…
— Нет… нет… нет! — ловлю я его губы, требовательно вцепляясь ноготками в шею.
Не включай меня, пожалуйста! Пусть будет только тело! Пусть оно насладится твоим. Я — разучилась.
Но он останавливается, поправляя на себе одежду.
Всё… Я чувствую, как моё разогнанное сердце тут же замедляется.
— Я сейчас приму душ и приду к тебе, хорошо? — заглядывает он в мои глаза. — И мы всё это продолжим.
Киваю.
— Умойся… у тебя тушь потекла… — сворачивает он в ванную.
Потекла я. Быть может в первый раз. При чем здесь тушь, вообще?
А ты это даже не взял… Ты не дал это мне!
На полу лежит мой новый шелковый шарф…
Послушно умываюсь, выключаю свет в спальне и ложусь на кровать.
И не хочу больше ничего. НИ-ЧЕ-ГО.
Глава 9 — Кукла
Так и не дождавшись Стаса перезваниваю ему.
— Ну ты где?
— О, чёрт… — раздосадовано. — Из головы совсем вылетело! У нас тут ревизия с утра.
— Ладно. Ясно.
Ревизия? Пусть будет ревизия. Он не хотел идти с самого начала. И мне даже становится немного легче внутри, что он не пришел. Не люблю вынужденности и одолжений.