Где я успела ими посветить? Откуда ему знать, что они во мне есть? Я не могу припомнить своих «обнажений» такого рода.
Но ведь вытащил! Силой вырвал из меня то, о чем я даже не подозревала сама!
Надеваю халат, за окном еще темно. Включаю на кухне свет, чтобы сварить себе кофе.
Дотягиваюсь до лежащего на столе телефона. И с тревогой открываю сообщения.
Сообщение только от Стаса.
«Добро утро, Саша. Я был не прав… Извини.»
Звонок в дверь.
Все произошедшее вчера зашкалило степень моих переживаний. И волнения из-за Стаса вдруг перестают казаться мне такимиуж острыми и значительными, как ранее. И я совершенно спокойно иду к двери, не парясь как обычно тем, что сейчас скажу ему, что придется выслушать, чем это закончится в очередной раз, тем, что мне опять будут «натирать» наши неопределенные отношения, а без них я буду чувствовать себя слишком «босой».
Мне просто… пофиг! Простите, но вчера какой-то маньяк наблюдал через камеру, как я ублажала себя, потом похитил меня, и я кончила от его голоса. Это мне кажется более оглушающим, чем очередные выверты Стаса!
Не глядя открываю дверь, но это не Стас…
Испуганно вглядываюсь в лицо незнакомому парню.
— Александра? — обезоруживающе улыбается он.
И это точно не тот голос, от которого я кончила вчера. Да и форма у него… бейджик…
— Да, — растеряно киваю.
— Это всё Вам! Я занесу?
В его руках большие коробки.
— А что там?… — делая шаг в сторону пропускаю его внутрь.
- По всей видимости сюрприз, — улыбнувшись парень ретируется.
Взъерошиваю волосы, рассматривая эти коробки, стоящие в прихожей.
Срываю бумагу с одной. Корзина с цветами. Белые лилии, белые розы, ромашки и много красивой зелени. Очень нежно…
Присаживаюсь, сползая по стене. Пальцем глажу бутон лилии. Открываю коробку поменьше. В красиво оформленном пластиковом контейнере круассаны с шоколадом. И черный конверт с позолотой.
Открываю его, там фотографии. Черно-белые… Завороженно листаю. На некоторых из них я без повязки на глазах… словно сплю… на некоторых уже с повязкой… На некоторых — прикосновение наших рук… всё очень нежно… никакой пошлости… откровенной эротики… только эстетика и… уязвимость.
Я зависаю на одной. Там хорошо видна его рука. Красивая, мужская рука. Со вздутыми венами, немного узловатыми костяшками пальцев. Моя кисть очень хрупко смотрится на ней. На большом пальце у него широкое стильное лаконичное кольцо.
Очень красивые фото. Профессиональные. Художественные. Все до одного. И я, словно под гипнозом, листаю их по десятому, наверное, уже кругу. Их немного штук восемь…
— Долго еще будешь любоваться?
Поднимаю глаза. Стас…
Его белые губы нервно вздрагивают.
— Дай сюда… — протягивает руку.
Мне хочется спрятать эти фотографии. Они прекрасные. Но он не оценит, к сожалению. Он найдет в них что-нибудь отвратительное и «запачкает» этим.
— Саш, дай мне эти фото.
Ладно… Ничего отвратительного здесь нет. И я протягиваю.
Сжимая челюсти небрежно листает фотки.
— Уже и на его диване успела поспать? Класс… С ним?
— Стас… — от обиды перехватывает дыхание.
Аккуратно складывает фотографии в стопку, и не сводя своих глаз с моих, медленно разрывает пополам.
И моё лицо вздрагивает.
— Зачем? — шокированно смотрю на него.
— Мне не понравились. Бездарный фотограф. Цветы от него?
Обессиленно киваю.
— Пойду, вынесу мусор. Свари мне пока кофе, пожалуйста.
Кидает порванные фото в коробочку с круассанами, подхватывает ее и корзину. Уносит из квартиры…
Растерянно иду на кухню. Вода в турке почти вся выкипела. Доливаю. Насыпанный кофе идет пеной, заливая плиту. Мои руки дрожат. И пока вытираю плиту, обжигаюсь об накаленные огнем дуги.
Разливаю кофе по чашечкам.
Через пару минут Стас возвращается. Проходит ко мне. Садится напротив. Забирает одну из чашек.
— Ну, рассказывай… — с наигранным энтузиазмом и пытаясь скрыть яд в интонациях.
Не могу. Как я могу рассказать такое интимное запредельное вот в такой обстановке? Это будет звучать как оправдание. А за что??..
— Давай, Саш. Скажи это!
— Что?
— «У меня другой мужик»!
— Нет. Это… тот же.
— Но ведь ты сказал мне, что не знаешь его. А на фото он держал тебя за руку. Это же был он? Ты обманула.
Отрицательно кручу головой.
— Я его не знаю. Я его не видела.
Всё-таки начинаю оправдываться я.