– Хорошо, мам. Я подумаю над этим вопросом, – дипломатично ответил Леша, надеясь, что такой ответ поможет поскорее прекратить этот разговор.
– Подумает он, ишь, деловой какой, думает он… – повторила мама с недовольной гримасой на лице, – додумаешься скоро, не о чем будет думать.
Появившийся было аппетит и радость от нахлынувших детских воспоминаний, улетучилась от очередных маминых нотаций. Леше было обидно и горько, что, несмотря на его не самый молодой возраст, мама продолжала разговаривать с ним так, будто ему всё еще 8 лет. Он не понимал, что он делает не так. Устроившись на свою нынешнюю работу, он стал получать в месяц больше денег, чем родители получали за год в виде пенсии. Он сам обеспечивал себя всем необходимым и старался обеспечивать их. Весь дом был обставлен новой мебелью, в квартире был сделан современный ремонт, Леша купил много дорогой техники и регулярно отправлял родителям по 1000 долларов в месяц просто на жизнь. Он был искренне уверен, что это навсегда отобьет у них желание по-прежнему видеть в нем несмышленого ребенка. Но каждый раз, когда Леша брал очередную профессиональную вершину, родители, а в особенности мама, постоянно находили всё новые и новые поводы для упреков. А он устремлялся к решению новой задачи, будучи искренне уверенным, что уж на этот-то раз он развеет ненавистный стереотип. От чего же тогда, спрашивается, его так тянет порой приехать к родителям в гости, раз почти любая подобная поездка заканчивалась для него напрочь испорченным настроением? Да потому что Лешам всё равно очень любил своих родителей. Они не только вечно попрекали его за нерадивость. Они очень много сделали для него, когда он учился в школе, помогали готовиться к поступлению в университет, покупали на последние деньги учебники и хорошую одежду. В самые трудные времена они всегда его поддерживали добрыми словами, а упреки начинались ровно в тот момент, когда у Леши всё наконец-то налаживалось. Видимо, советская привычка видеть в спокойствии и счастливой безмятежности недоброе предзнаменование грядущих невзгод, невольно заставляли их оценивать спокойствие как безответственность. Они начинали беспокоиться, и свое беспокойство транслировали на Лешу, который всегда был, по их мнению, недостаточно готов к отражению жизненных неприятностей. По грустной иронии, они сами сделали всё, чтобы он не был к ним готов и на все сто процентов зависел от них, если не физически, то уж как минимум эмоционально. И с этой психологической дилеммой Леше не удалось полностью разобраться до сих пор.
– Извини сынок, если я грубо, – мама заметила, как Леша погрустнел и задумчиво уставился на противоположный краешек стола, – но просто пойми, мы с папой о тебе беспокоимся.
– Я знаю, мамочка, я знаю, – спокойно и ласково ответил Леша.
– У вас точно всё хорошо? – недоверчиво поинтересовалась мама.
– Да, всё хорошо, просто неделя была тяжелая, поэтому захотелось вас увидеть, поболтать
– Конечно, сынок, ты всегда можешь на нас положиться, – мама совершенно смягчилась. Прежнего назидательного тона в его голосе словно и не было никогда, – пойдем в комнату, посидим, все вместе. Папа все никак не может оторваться от своего любимого сериала, даже не вышел, сейчас мы ему сделаем нагоняй, – шутя, сказала мама, и они вместе проследовали в гостиную.
В гостиной стоял огромный кожаный диван и пара кресел из одного с ним комплекта. Эту мебель Леша приобрел совсем недавно, и в комнате до сих пор можно было уловить еле заметный запах кожи. В одном из кресел уютно расположился папа. Он был так увлечен просмотром сериала, что даже не заметил, как в комнату вошли мама с Лёшей. Убавь ты свой сериал дурацкий, сил моих больше нет! Хоть бы с сыном вышел поздороваться, Леша уже пообедать успел, а ты всё сидишь тут как сыч, – деловито и резко заявила мама. Папа не спеша протянул руку к пульту и также медленно убавил громкость.
– Привет, сынок! Как доехал? – осведомился папа, поправляя очки.
– Всё в порядке пап, на такси за полчаса долетел, – улыбнулся Леша.
– Ты осторожней с этими таксистами, я вчера в новостях смотрел, рассказывали, как банда орудует – заказывает человек такси, а его в лес увозят и кирдык, – папа театрально прижал ладонь к горлу, изображая процесс удушения.
– Хорошо, пап, буду иметь в виду, – сухо ответил Леша. В отличие от мамы, папа никогда особо не настаивал на продолжении диалога, и пары коротких доброжелательных ответов было достаточно, чтобы у него пропадало всякое желание развивать одну и ту же тему слишком долго.