– Мам, всё в порядке? – забеспокоился Лёша, но мама жестом показала, чтобы он ничего не говорил, а сама продолжила:
– В общем, ты сейчас едешь домой и молишь у Юли прощения и сам помолись, чтобы она не подавала заявление в полицию. Честно говоря, я даже сама готова была это сделать, когда Юля мне написала, но сдержалась, потому что ты всё-таки мой сын. Но знай, что я просто в ужасе! Я тебя такому не учила, я не понимаю, как вообще так можно было сделать! Может, я тебя не знаю вообще? Что еще от тебя ожидать?
На последней фразе Лёше захотелось заплакать от бессилия. И не потому, что на его глазах происходило что-то абсурдное, трагическое и до ужаса несправедливое, а потому что он сам не знал ответа на последние вопросы.
– Мам… Скажи, кому ты больше веришь, девушке, которую знаешь около двух лет и которую видела за всё это время от силы раз десять, или своему родному сыну, который заботится о вас с папой, помогает и…
– Не надо уходить от темы! – рявкнула мама, – это здесь вообще не при чем! Мы и сами о себе можем позаботиться, ты на жалость мне тут не дави! Ты уже давно должен был повзрослеть и научиться нести ответственность за свою жизнь и за свои поступки. Мы с отцом ни в чем не нуждаемся! – последние слова мама произнесла с особо гордой интонацией, – а вот ты, как я вижу, до сих пор ничему не научился, даже элементарно с людьми отношения выстраивать. Видимо твои компьютеры тебе ближе живых людей.
– А кто мне постоянно твердил, чтобы я шёл учиться на программиста? – с обидой произнёс Лёша, – кто мне все уши прожужжал на эту тему и кто потом говорил спасибо, когда я помогал вам? Вы, а точнее, ты, мама, всегда хотела, чтобы всё было только так как хочешь ты, а мои желания никогда ни во что не ставила! Ты сама сделала всё, чтобы я не был самостоятельным, чтобы все мои решения были не моими на самом деле, а твоими личными и в чем ты теперь хочешь меня упрекнуть? В том, что я стал самостоятельным, несмотря на все твои усилия сделать обратное?! Что ты от меня хочешь? Чтобы я жил своей жизнью или был просто заводной куклой, которой ты будешь крутить и вертеть, как пожелаешь? – в голосе Лёши было столько отчаяния, что им можно было физически заполнить помещение вместо воздуха.
– Ну конечно, теперь мы с папой у него виноватые, – обиженно ответила мама, но уже без того эмоционального запала, что был минутами ранее, – в общем сынок, мы тут раскричались конечно, но…
Мама не успела договорить свою примирительную фразу. Её прервал хлопок двери. Леша закрыл дверь в комнату, чтобы быстро собрать вещи и поскорее покинуть родительскую квартиру. Пока он одевался и клал ноутбук в свой рюкзак, он слышал стуки в дверь и обрывки маминых причитаний. Что именно говорила мама, он практически не слышал, несмотря на то, что дверь была очень тонкой. Он просто не готов был больше слушать никаких доводов, увещеваний и нравоучений, он чувствовал себя самым одиноким человеком на земле, человеком, которого только что окончательно лишили того островка безопасности, существованию которого он успел было обрадоваться. Он не знал точно, куда отправится, но оставаться было невыносимо. Открыв дверь, Леша увидел немного испуганное лицо мамы. Та прекратила все свои увещевания ровно в тот момент, когда Лёша открыл дверь комнаты. Почти не глядя в сторону матери тот последовал в коридор и быстро обулся, затем открыл дверь и, бросив последний быстрый взгляд на коридор и удивлённо-испуганное лицо мамы, вышел, закрыв за собой дверь.
Лёша шёл по улице, особо не разбирая направления движения. Интуитивно он двигался в направлении центра города, в сторону городского моста, хотя пешая прогулка заняла бы добрые полтора часа, но он пока не решил, куда именно направится, ему необходимо было пройти определённое расстояние пешком, чтобы клокочущие внутри эмоции хоть немного улеглись. Леша не понимал, кого именно он сейчас ненавидит, Юлю за подлость, которую она повернула, маму, за то, что даже не попыталась понять и выслушать или себя, за то, что своей наивностью, невнимательностью и вечными попытками всем угодить, довёл ситуацию до такого состояния. Он уже даже не сожалел о том, что взломал аккаунты своих близких, его гораздо больше страшила перспектива прожить ещё несколько лет, а может и всю жизнь, в окружении иллюзий, в постоянном обмане, недомолвках и манипуляциях. Думая об этом, он поймал себя на мысли, что ему до жути интересно, о чем именно сказала Юля в переписке с мамой. Подумав об этом, Леша быстро стал искать какую-нибудь кофейню или нечто подобное, чтобы зайти в свою программу и взломать ещё один аккаунт – аккаунт мамы. Да, это было необязательно, он мог посмотреть переписку и от имени уже взломанного аккаунта Юли, но ему хотелось заодно увидеть и переписку мамы – вдруг она в разговоре с кем-то из родственников писала про него что-то, что ему теперь было бы полезно знать. Тем более, раз уж он решил разрушить все иллюзии, то почему бы не пойти до конца?