головой, уставился на Богдана, дёрнулся в сторону, потом остановился, как
вкопанный. - Почему ты? Почему ты знаешь? Почему она тебе рассказывает, с
тобой делится? - слов не хватало, обида мешала думать. - Она не умеет бороться, и
я не умею, это нас роднит, если хочешь. Поэтому она верит мне, а не тебе. - Твою...
- не договорил ругательство, сплюнул, посмотрел ещё раз на сидящую в стороне
жену Богдана, обнимающую свой живот. - Держи, это вам на первое время, - он
протянул стянутые резинкой купюры. - Когда сможешь - отдашь. - Я и так тебе
должен, жизнью не расплачусь. - Мне твоя жизнь не к чему, вон, - кивнул на жену, -
ей надо, ей и отдай. - Коней на переправе не меняют, - посмотрел туда же. Странно,
но лицо Богдана посветлело. Чувствовал ли он что-то к этой женщине или нет?
Скорее - да, они росли вместе, через забор, который заменяла сетка-рабица,
нянчились по очереди с младшими, отпуская друг друга на речку или в магазин,
делились секретами и ненавидели свою неустроенную жизнь. Ненависть сближает
сильнее любви? Как дружба сблизила Бронислава и Ирину, так и ненависть -
Богдана со своей женой. Любовь никому из них не принесла счастья, может, от
того, что любовь эта была несчастная и не вовремя пришедшая? Одна на всех,
ворованная. Бронислав рванул к дому Людочки, ждать пришлось недолго, через
двадцать минут появилась сама Люда, толкая перед собой новенькую сидячую
коляску. Бронислав впился глазами в женщину. Она не меняется. Годы, рождение
ребёнка, жизнь не оставляет на ней следов, или так казалось Брониславу. Такая же
худая, даже слишком, словно она недоедает, такая же бледная, с теми же
веснушками и ушами. Он опустил глаза на младенца в коляске и замер. Девочка
смотрела карими глазёнками и с воодушевлением сосала собственный кулачок,
дёргая толстыми ножками в младенческих перетяжках. Светлая панамка скрывала
волосы, но была видна чёрненькая пушистая чёлка. Богдан был прав, чёрт возьми!
Прав! Холодный пот прошиб с головы до ног, Бронислав быстро вышел из машины
и несколькими шагами догнал Люду. - Боря? - она моргала и отводила глаза. - Ты
собиралась всю жизнь молчать? - показал глазами на девочку, прежде чем сесть
рядом с коляской и всмотреться в личико. - Она не твоя, - тихо проговорила. - Ага,
мужа твоего, это видно сразу. - Да, Яшина. - Кто бы спорил, конечно, Яшина! Один
в один Яков, особенно цвет волос и глаз! - Даже если и не его, - Люда посмотрела
зло, - не твоя, и уходи отсюда, уходи и никогда не возвращайся. - Это ты уже
говорила, проходили, я не уйду ни от тебя, ни от неё. - Бросишь одного ребёнка
ради другого? - зыркнула, сжав губы. - Неважно, но не уйду. - Не порть себе жизнь,
не порть жизнь Марику и Ире, Катя не твоя дочь. - Катя? - единственное, что
услышал Бронислав, это имя Катя. - Катенька, Катюшка, - заулыбался во все
тридцать два зуба и легонько погладил по малюсенькой ручке. Катенька напряглась,
личико покраснело, и девочка залилась плачем, Люда тут же подхватила малышку. -
Она чужих боится, - как извиняясь, пробурчала. - Понимаю, возраст такой, я не
чужой, она привыкнет. - Ей семь месяцев, Боря, семь месяцев, ты считать умеешь? -
Умею, - цифры замелькали, не сходилось, на несколько месяцев всего, но не
сходилось, он ещё раз посмотрел на девочку с толстыми щёчками, подозрительно
поглядывающую на него, поджимающую губки, как мама, точь в точь. Ты
посмотри, ещё и человека, считай, нет, а повадки мамины. Взгляд, мимика, даже
беззубая улыбка, демонстрирующая всего два зуба - мамина. Бронислав
почувствовал, как эта улыбка захватила его в плен, как когда-то улыбка Марика. К
лешему эти несколько месяцов, которые не вписать, не могло эту чудо родиться от
бледного, желчного Яшки, а вот Люда могла скрыть, приписать, соврать, всё, что
угодно могла, лишь бы вытолкнуть из их жизни Борю. Не получится. Тем более,
когда смотрит на него снизу вверх, прижимая к себе их дочь. - Что это? - он резко
повернул голову Люды вбок и смотрел на желтовато-зелёный след на скуле, можно
только догадываться, какой силы был удар. - Муженёк постарался? - Не твоё дело, -
попыталась отойти на пару шагов. - Моё, - мотнул головой. - Уходи, уходи
немедленно, я помогу всем, жильём, работой, деньгами, вы не будете ни в чём
нуждаться. - И стать любовницей, содержанкой?! - вскрикнула. - Да лучше